Статусный привоз

Проблема в том, что нынешняя выставка, если выражаться современным языком, – изобразительный ремейк. Однажды, полтора десятка лет назад, в Пушкинском уже показывали картины, на которых персонажи исполняли разные музыкальные партии (выставка «Зримая музыка»). В качестве главного блюда тогда выступало полотно Вермеера «Искусство живописи» из венского музея (вещь шедевральная и почти неперемещаемая) – голландская муза вдохновляла художника игрой на трубе.

В этот раз очевидных шедевров не привезли, но рецепт выставки такой же – редкая живопись из Европы с музыкальными инструментами, поющими героями и аллюзиями на звуки, застывшими в масле. Вот гречанка Гайне меланхолично сидит с лютней у Камиля Коро – подношение из Лувра. Эдгар Дега представил своего отца, отрешенно внимающего гитарным переборам испанского певца Лоренцо Пагана (портрет из Музея д’Орсе). Медленно шествует древнегреческий Гесиод с лирой в сопровождении музы Теогонии (картина Гюстава Коро). Куда ни глянь – везде одухотворенные лица, внимающие звукам.

Самое интересное, конечно, начинается с ХХ века. Здесь Пикассо выступает с кубистической скрипкой (гениальная работа из собрания Пушкинского музея), Сальвадор Дали заставляет кровать и две тумбочки сражаться с виолончелью (не слишком известный экспонат из музея Фигераса 1983 года). И нежданно-негаданно появляется вульгарно-сюрреалистический портрет Стравинского в исполнении Эрро (прибыл из Центра Жоржа Помпиду).

Вся выставка уместилась в Белый зал – невиданная малость для «Декабрьских вечеров». Все остальное пространство сейчас отдано дипломатическому оммажу – французским рисункам из собрания венского музея Альбертина. Пушкинский находится словно на перепутье: с одной стороны, он еще чтит традиции госпожи Антоновой, для которой имя Рихтера и музыка в Белом зале – вещи сакральные, с другой – «Декабрьские вечера» уже не те, что прежде, – нет ощущения эксклюзивности и важности момента.

В качестве заключительного аккорда выступает картина Дмитрия Жилинского «Играет Святослав Рихтер». Фигура великого пианиста освещает героические усилия президента ГМИИ доставить несколько картин из Парижа, Дрездена, Мадрида. Есть во всем этом какое-то переживание уходящей эпохи. Раньше такие события были из разряда экстраординарных. Ведь когда еще привезут из Лувра постимпрессионистов? Сегодня, пока еще не грохнул «железный занавес», они стали обыденностью (и Дали, и Шагала мы повидали во всей красе). Вот тут и понимаешь главный кризис современного Российского государства – «Декабрьские вечера» уже не те.