Бал антикваров

В музейном деле Киев сейчас переживает примерно то же самое состояние, которое Москва в основном прошла в начале и середине 1990-х годов. Идет менее болезненное, чем в России, но разделение ценностей между церковью и музейным фондом. Некогда влиятельные хранилища потеряли свою притягательность и появились новые фавориты. Так, музейные собрания Лавры, где хранится золото скифов, Музей русского искусства с коллекцией картин Шишкина и Верещагина, выглядят скудно. В первом случае выставлено ничтожное количество исторических свидетельств об истории Киево-Печерской лавры, и туристы, не заходя в этот куцый зал, направляются сразу к пещерам, принадлежащим монастырю. Во втором закрыты все залы советского искусства, то есть весь ХХ век. Впрочем, точно так же закрыта и основная экспозиция в Национальном художественном музее, там, где, по идее, должно блистать украинское искусство (в его стенах только закончилась выставка офортов испанца Гойи) и в музее поэта Шевченко. Короче говоря, музейный тур по Киеву ограничивается Софийским собором и тем, что осталось от былой роскоши.

Правду сказать, до сих пор в прекрасном состоянии пребывает бывший Музей западного искусства. Но если вы попытаетесь найти его название в путеводителях, стоит знать, что речь идет о Музее Богдана и Варвары Ханенко. Под именем этой супружеской пары меценатов конца XIX столетия выставлены и древнейшие византийские иконы, привезенные в Киев архимандритом Порфирием Унспенским, и, собственно, европейская живопись из самых разных коллекций. Именно этот музей, где шедевры отражают вкус конкретных собирателей, а не государственную политику, и размещаются, как хозяйский глаз подскажет (теперь в качестве хозяев роскошного особняка выступает дирекция), а не по школьной программе, и послужил образцом для нового учреждения.

В Киеве вообще очень хорошо видно, что все устали от ученых музеев и на сцену вышли антиквары с их деньгами и огнем в глазах. Впрочем, все еще вернется на круги своя – стоит просто Национальному музею открыть свои шедевры и показать их получше.

На констатации этого переходного момента на Украине, в общем, можно было бы поставить точку. Но тут вновь напрашивается сравнение с Россией и конкретно с Москвой. Ведь что открывалось у нас в те же 1990-е годы, годы музейного кризиса? Роскошные музеи и галереи официальных художников – Церетели, Шилова, Андрияки. Вещи, наверное, популярные, но не идущие ни в какое сравнение с эффектом от нынешних частных киевских коллекций. У нас, между тем, было немало коллекционеров, готовых выставлять ту же икону XVIII–XIX веков, которую даже специалисты не знают… В этом плане Украине (каковой чуть ближе к Западу) повезло – здесь не было влиятельной когорты придворных художников с их соцреализмом и восточными замашками владельцев живописных гаремов.