Posted 5 июля 2012,, 20:00
Published 5 июля 2012,, 20:00
Modified 8 марта, 05:28
Updated 8 марта, 05:28
В десятку самых кассовых российских фильмов полугодия вошли, в частности, картины «Иван Царевич и Серый волк», «О чем еще говорят мужчины», «Август. Восьмого» и «Шпион». Однако только «Иван Царевич» попал в десятку лидеров полугодичного проката среди российских и иностранных картин, заняв в ней девятое место. Причем сборы «Царевича» более чем в два раза уступают сборам рекордсмена полугодия – «Мстителей», собравших 43,5 млн. долларов. Времена, когда в топ-десятке (и к тому же на верхних местах) оказывались несколько отечественных картин, явно миновали.
Таким образом, происшедшее вместе с созданием Фонда кино усиление государственной поддержки кинематографа, как и предсказывали эксперты, привело к ослаблению конкурентоспособности отечественного кино. Причина проста: дармовые деньги убивают заинтересованность продюсеров в прокате, а идеологическое давление приводит к снижению потребительских качеств продукта, поскольку требования идеологии и требования жанра противоречат друг другу. Этого публика не прощает: «Август. Восьмого» привлек ничтожное по меркам пропаганды число зрителей – чуть больше миллиона. Между тем позиция государства сформулирована так, что приближения отечественного кино к зрителям ожидать не приходится: кино должно заниматься «патриотическим воспитанием россиян» и утверждать «духовные и нравственные начала, отвечающие интересам российской государственности». Иными словами, наше государство уверено, что свободный от его понуждения российский кинематограф оказывает на общество антипатриотическое, бездуховное и безнравственное воздействие, а посему надо накинуть на него идеологическую узду.
То, что неизбежным следствием идеологического нажима на кино в относительно демократической стране (какой является современная Россия сравнительно с Советским Союзом) будет отторжение зрителей от навязываемой идеологии, вдохновителям этого караульного устава безразлично. Идейные и моральные мотивы служат, кажется, лишь прикрытием корыстных мотивов: оттеснить от государственной раздачи независимое кино и направить весь денежный поток на их казенные проекты.
Об этом наглядно свидетельствует инспирированное Союзом кинематографистов анонимное «письмо молодых кинематографистов» Никите Михалкову, написанное тем же ископаемым языком, которым пишутся воззвания самого Союза. Авторы этого опуса обвиняют своих неназванных конкурентов в «пропаганде и распространении кинематографических произведений, несущих безнравственность и пошлость, вызывающих отвращение к нашему кинематографу, народу и всему Отечеству», то есть прямо подводят их под приснопамятную 70-ю статью УК РСФСР об антисоветской деятельности, забыв о том, что она давно упразднена. И одновременно заверяют дорогого Никиту Сергеевича в своей преданности и горячем желании снимать на позитивную пленку патриотическое кино, чтобы «пропагандировать настоящие духовные и нравственные ценности». То есть по-ленински уверены, что кино – не эстетическое выражение моральной, социальной и гражданской обеспокоенности и боли, а инструмент пропаганды, призванный навесить обществу на глаза розовые очки.
Но это еще не все. Инициаторы этой холодной гражданской войны зрят в корень: только что прозвучало выдвинутое Михалковым и поддержанное министром Мединским предложение внедрить и без того в перенасыщенную школьную программу аж 100 фильмов, подобранных (а как же иначе?) в соответствии с их, чиновниками, представлениями о прекрасном. А как же иначе: «кто владеет детьми, тот владеет будущим». Теперь оцените размер бедствия: 100 фильмов – это 200 академических часов просмотра и минимум столько же занятий по фильмам. В России свыше 50 тыс. школ – значит, нужно вырастить с нуля самое малое 100 тыс. кинопедагогов, оснастить классы необходимым оборудованием, отпечатать 10 млн. DVD (по два экземпляра каждого фильма на школу), подготовить методическую литературу – и все к осени нынешнего года. Манилов отдыхает, красный лозунг «Пятилетку – в четыре года» чернеет от зависти.
Громких фестивальных успехов, подобных прошлогоднему венецианскому триумфу сокуровского «Фауста», российское кино в истекшем полугодии не достигло. В берлинской «Панораме» показали «Конвой» Алексея Мизгирева, в Каннах получила приз международной кинопрессы (ФИПРЕССИ) снятая при российском участии картина Сергея Лозницы «В тумане», а на ММКФ приз за режиссуру и лучшую женскую роль получила «Орда» Андрея Прошкина. Но порох в пороховницах еще остался – еще не «выстрелили» новые фильмы Ивана Вырыпаева и Кирилла Серебренникова.
Наиболее представительный смотр российского кино, «Кинотавр», собрал в конкурсе 15 фильмов, из которых 9, по суммарной оценке критиков, получили рейтинг выше среднего. Среди них «Жить» Василия Сигарева, «Конвой» Алексея Мизгирева, «Кококо» Авдотьи Смирновой и «Я буду рядом» Павла Руминова.
Если добавить к этому списку упомянутую выше «Орду», а также «Последнюю сказку Риты» Ренаты Литвиновой и ленту Георгия Параджанова «Все ушли», снятую при участии Грузии и Чехии, выйдет ровно дюжина картин, принятых экспертным сообществом – не так уж мало. «Неореалистическая волна», похоже, схлынула – к ней можно отнести лишь «Конвой» и, с некоторой уверенностью, «Жить», зато появились две комедии с социальным уклоном: «Рассказы» и «Кококо», две качественные исторические картины «Искупление» и «Орда», пролетарское кино «За Маркса» и новаторский эксперимент «Я тебя не люблю», герои которого в известной мере являются его же соавторами.
Правда, если посмотреть на эту дружину глазами записных патриотов и позитивных реакционеров, от нее останутся рожки да ножки. «Конвой» – очернение российских вооруженных сил. «Рассказы» – циничная насмешка над славной отечественной молодежью и родной милицией, злостная попытка посеять рознь между поколениями и посягательство на самое святое, что у нас есть, – на лидера нации. «Кококо» – пропаганда культурной розни между интеллигенцией и народом. «За Маркса» – пропаганда социальной розни между рабочими и предпринимателями. «Жить» – чернуха без луча надежды. «Искупление» – клевета на наше сталинское прошлое. «Я тебя не люблю» – та самая жестокая правда без любви, которая, по словам Михалкова, есть ложь. «Я буду рядом» заканчивается смертью молодой героини и вместе с «Последней сказкой Риты» внушает неверие в отечественную медицину. «Орда» подвергает кощунственному сомнению целительные силы православных святых. Название «Все ушли» и грузинский след в бюджете яснее ясного говорят о пессимизме автора и о том, под чью дудку он поет свою упадочническую песню. Положительный герой выведен только в «Дочери», но и он, прикрываясь тайной исповеди, не исполняет свой патриотический долг – донести на убийцу. Ужас какой-то…
На вопрос о конфликтах, происходящих сегодня в отечественном киносообществе, а также о последних российских премьерах «Новым Известиям» ответили известные режиссеры.