Платоновский фестиваль стартовал «Носорогами» Боба Уилсона

В Воронеже проходит главное фестивальное событие провинциальной России – Платоновский фестиваль искусств (художественный руководитель – Михаил Бычков).

Фестиваль с каждым годом прирастает новыми именами, программами, площадками, направлениями. Мероприятия идут на сценах воронежских театров, концертных залов, в музейных пространствах, на арт-площадках, на городских улицах и площадях и даже на эстраде, выстроенной на Белом озере.

В день открытия фестиваля начали работу две уникальные выставки – «Театр Таирова и Коонен» из собрания музея Бахрушина и выставка художников-нонконформистов из собрания Всеволода Некрасова (Музей личных коллекций ГМИИ имени Пушкина). А на двух сценах города были показаны спектакли легендарного патриарха Роберта Уилсона «Носороги» по Ионеско (Национальный театр Крайовы) и уникального Даниэле Финци Паски – «Белое на белом».

Фестивальная программа напрямую зависит от гастрольного графика приглашенных гостей, но встреча в программе Роберта Уилсона и Даниэле Финци Паски выглядела как нельзя более символичной.

Два полюса современного театра сошлись в Воронеже и дали возможность оценить красоту панорамы. С одной стороны – великолепный патриарх визуального театра, использующий все достижения театральной техники, умеющий каждое мгновение сценического действия превратить в живописный шедевр. С другой- прямой наследник уличных гистрионов, акробатов, клоунов, шутов и рассказчиков – Даниэле Финци Паска, творящий чудо из кусочка бумаги, кучки перьев или веревки. Холодный иронист, давно с горечью выставивший людскому роду крайне невысокую оценку. И – веселый энтузиаст-гуманист, снова и снова удостоверяющийся в неистребимой доброте собратьев по разуму.

На расстоянии пяти минут ходьбы друг от друга эти очень разные и очень взаимозависимые художники показали нам свои модели бытия. И ту, где людей практически ничего не отличает от носорогов. И ту, где они легко и просто совершают чудеса самопожертвования и любви.

Уже перед спектаклем «Носороги» из-за закрытого занавеса вырывается леденящий душу рев. А из оркестровой ямы торчат гипсовые головы каких-то закопанных статуй… Когда спектакль начнется, головы откроют глаза, из разверстых ртов зазвучит какофония невнятных слов и звуков (так легко в носорожий рев переходящая). По авансцене пройдет парад провинциальных чудиков – гротескных теток в обтягивающих тугие телеса платьях и моргающих глазами телок, почтенных бородатых клерков и хлыщеватых юнцов.Прекрасные румынские актеры Национального театра, воспитанные Сильвиу Пуркарете, легко освоились во Вселенной Уилсона и явно кайфуют от ее возможностей.

Как и многие спектакли Боба Уилсона, «Носороги» раскадрованы буквально по минутам и каждая сценическая картинка просто просится в фотоальбом. Изменения цвета задника здесь более важно, чем развитие интриги.

Падающие в замедленной съемке спиленные сосны жальче, чем людей. А силуэты вытянутых стульев рассказывают о мире больше, чем споры о том: двурогий или однорогий носорог задавил котенка госпожи Беф.

Уселись за столик в кафе Беранже со своим почтенным приятелем. А писатель с пишущей машинкой (сам Ионеско) примостился рядом и начал озвучивать первые реплики своей пьесы… Персонажи иногда повторяют его пассажи, иногда нет. Действие движется не словами и событиями, но кадрами, каждый раз отбиваемыми резким музыкальным звуком и вспышкой света.

Персонажи Ионеско превращались в носорогов с неотвратимостью рока – бацилла «оносороживания» сидела в каждом. Для Уилсона люди изначально ничем не отличаются от носорогов (разве что куда менее живописны).

Гуляющий по лесу застенчивый красавец и впрямь симпатичнее тихого алкоголика Беранже, который оказался куда более устойчивым к «оносороживанию», чем остальные его сограждане. И все же финальное обещание героя «остаться человеком вопреки всему» звучит абсолютно утопично: если не сию минуту, так уже завтра Беранже, каким его видит Уилсон присоединится к торжествующему реву стада.

Камерная постановка «Белое на белом» - история торжествующей любви. Ее играет бразильская актриса Элен Биттенкорт. Его - голландский клоун Гус Меусэн. В постановке использованы 360 электрических лампочек и 7 метров кабеля.

Пересказывать спектакли Финци Паска – занятие неблагодарное. Как пересказать клоунаду «вывинчивания перегоревшей лампочки», из которой рождается нежность? Или игру света и полутени электрического леса, в котором Он и Она ищут друг друга?

История их жизни – самая обыкновенная. Одинокое детство и юность. История первой встречи. Слова «я тебя люблю» нацарапанные за столиком в кафе. Финци Паска умеет передавать нежность каждого мгновения жизни, ее, жизни, трепет и теплоту. Чудо самого простого – прогулки по пляжу, смеха вдвоем, прикосновения руки к твоей щеке…

Герои живут в маленьком городке – в самом центре знакомой Вселенной. А потом приходит горе – Ее болезнь. И его невероятные усилия сохранить главное – чудо их совместного пути, радость и тайну дома, ласку каждой вещи, которой она касается. Он придумывает дом – сад электрических лампочек. И надевает маску гиппопотама, которая Ее смешит.

«Никто не поставил бы и гроша на наше будущее… Но Она выздоровела».

Надо ли говорить, что на Финци Паска залитый слезами зал встает в едином порыве и хлопает самозабвенно, как в детстве на волшебной сказке.

…Носорогов вокруг, конечно, становится все больше и ревут они все сердитее и согласованнее. Но чудеса – они тоже живут рядом, просто надо уметь их видеть…