И 130 долларов за баррель, и 200: сколько может стоить нефть в этом году

Елена Петрова, Наталья Сейбиль

Удары израильских дронов на военные объекты в Исфахане вновь подняли нефтяные котировки на Брент выше 90 долларов за баррель. Большого сюрприза в этом нет. Нефть — товар политический. Любой конфликт разгоняет цену.

Чем дольше длится противостояние между странами, тем медленнее происходит стабилизация на рынке. 2024 год обещает быть жарким во всех отношениях. Аналитики вспоминают 1973 год, когда западные страны поддержали Израиль во время войны Судного дня, и нефтяные цены выросли в 4 раза. Прошло полвека, а Ближний Восток продолжает оставаться главным геополитическим фактором, определяющем, сколько будет стоить топливо в мире.

Цена на нефть, конфликты, санкции

Цена за баррель в диапазоне 80-85 долларов для нынешнего состояния рынка считается вполне консенсусной и для потребителей, и для «зеленой повестки» правительств. Тем не менее, важно знать, что она включает в себя множество рисков.

Если бы мир был идеальным, экономических санкций бы не было. Однако за последние два года их прибавилось в разы. Россия обогнала по количеству наложенных на нее ограничений даже Иран, живущий в санкционном режиме последние 40 лет. С началом конфликта на Украине против нашей страны и ее граждан было введено 5532 санкции. Против Ирана действуют 3616 санкций.

Режим экономической отмены гонит цены на топливо вверх. Если отменить все санкции против России и Ирана, а заодно снять другие ограничения, нефть сильно бы подешевела, говорит директор по исследованиям и развитию Института энергетики и финансов Алексей Белогорьев:

— Текущий уровень цен 80-85 долларов за баррель всех устраивает. Если снять все ограничения с рынка, санкции с России, Ирана и Венесуэлы, цены были бы ниже. С полным снятием ограничений коридор цен был бы 40-45 долларов за баррель, с частичным снятием — 60-70 долларов. Рынок живет в условиях поддержания искусственного дефицита, что согласуется с зеленой повесткой.

Однако с обострением ситуации на Ближнем Востоке благостная картина всеобщего согласия разрушится очень быстро.

Три сценария для нефти: плохой, очень плохой и катастрофический

Если даже горячий конфликт между Россией и Украиной, далекий от мест залегания черного золота, способен поднять цену на 20-25 долларов за баррель, то что говорить о ситуации, когда война придет в главный нефтеносный регион планеты. Банки и институции соревнуются в предостережениях. Одно из самых последних предсказаний сделал Bank of America, входящий в четверку самых больших банков США.

Если конфликт между Израилем и Ираном обострится и выльется в многомесячную войну, то цена за бочку Brent во втором квартале 2024 года поднимется до 130 долларов. Директор Центра исследований в нефтегазовой сфере НИУ ВШЭ Вячеслав Кулагин дал «НИ» свою оценку возможного роста:

— Цены могут быть и 130 долларов, и выше, если наступит дестабилизация на нефтяном рынке. Она связана с обострением ситуации на Ближнем Востоке между Ираном и Израилем. Зависит от того, что там будет происходить. То ли там будет все спокойно, и роста цены не будет, либо в какой-то период пойдет ужесточение ограничений и снижение поставок из Ирана? В этом случае важный вопрос — на сколько сократятся поставки.

Иран поставляет на экспорт около 1,5 миллиона баррелей в сутки. Львиную долю — 1 миллион баррелей — забирает Китай. Если иранские поставщики полностью прекратят отгружать сырье заграницу, то цена на саму иранскую нефть поднимется до 123 долларов за баррель. Но страны ОПЕК смогут стабилизировать поставки, и тогда Brent опустится до 100 долларов.

Однако сценарий на 130 долларов — не самый плохой. В октябре 2023 года Всемирный банк просчитал еще более катастрофический вариант, когда не только иранцы не смогут поставлять топливное сырье, но и соседние страны прекратят отгрузку. Если сокращение составит 6-8 миллионов баррелей в сутки, за баррель нефти будут брать отметку 157 долларов.

Есть еще один прогноз, который, с точки зрения его осуществимости, не кажется таким гипотетическим, однако при наступлении этих событий нефть может стоить намного дороже, чем и 130 долларов, и 157. Вячеслав Кулагин описывает его так:

— Иран много раз заявлял, что в случае нападения, обострения и так далее совсем не исключает перекрытие Ормузского пролива. Его контролируют Оман и Иран. Но вопрос не в том, кто его контролирует. Вопрос в том, что Иран — это страна, которая находится на побережье. Если она хочет его перекрыть, она может потопить там любой танкер. И тогда страховые компании не будут страховать суда, и компании просто не рискнуть там ходить. Если идет перекрытие Ормузского пролива, то это не 130 долларов за баррель, а за 200. Вспоминаем 1973 год и блокирование Суэцкого канала. Тогда цены на нефть взлетели раза в 4.

Почему Ормузский пролив так важен для мировой торговли топливом

«НИ» рассказывали о главных транспортных артериях Ближнего Востока. Ормузский пролив играет ключевую роль в мировой торговле углеводородами, объясняет заместитель генерального директора Института национальной энергетики Александр Фролов:

— Через него идёт порядка 15 — 16 млн баррелей нефти и газового конденсата, порядка 5 млн баррелей нефтепродуктов в сутки, и порядка 20% всего сжиженного природного газа, который производится в мире. Все идёт через этот пролив.

Хотя в регионе проложены три трубопровода, доставляющие углеводородное сырье до портов в обход Ормузского пролива, соединяющего Персидский и Оманский заливы, их явно недостаточно, если путь по морю будет блокирован.

Совокупно трубопровод в Саудовской Аравии, транспортирующий нефть к Красному морю, нитка по территории ОАЭ в обход Ормузского пролива и еще одна труба, проложенная по территории самого Ирана, способны перекачать 3,5 миллиона баррелей нефти в сутки.

Однако это лишь малая часть от морского пути. Танкерами в сутки перевозят 20 миллионов баррелей. Если учесть, что все три трубопровода качают нефть, перенаправление грузовых потоков в обход Ормузского пролива выглядит утопическим.

Война на Ближнем Востоке: верим или нет?

Доцент финансового Университета, инвестиционный стратег УК «Агрикапитал» Сергей Суверов признает, что такой сценарий возможен, но он не самый вероятный:

— Действительно, ситуация обострилась, но такой сценарий возможен в случае полномасштабной войны. Мы видим, что обе стороны не готовы на серьёзную конфронтацию, серьёзную войну. Запад давит на Израиль, чтобы он действовал менее жёстко, и Россия участвует в миротворческих переговорах. Кроме того, Иран и Израиль не имеют общую сухопутную границу, что может осложнить боевые действия. Поэтому такой сценарий возможен, но вероятность его реализации не очень высока.

Ближний Восток был и остается основой мировой экономики, однако и обмен ударами между Израилем и Ираном показал, что в конфликте прямо или косвенно участвуют и другие геополитические силы, в первую очередь, США, где в этом году проходят выборы. В Америке тот президент, который допустил рост цен бензина на бензоколонке, не может выиграть гонку ни при каких обстоятельствах. Вячеслав Кулагин говорит:

— Любое обострение там, в зависимости от его степени, способно разогнать цены очень высоко. Но я не думаю, что кто-то сейчас захочет это дело обострять. Американцы сейчас объяснят Израилю, что им сейчас совсем перед выборами не нужны мировые цены, улетающие неизвестно куда. Тут есть сдерживающий политический фактор, чтобы эта история не развивалась.