Елена Петрова, Татьяна Свиридова
Сельское хозяйство — самый мирный сектор экономики. Его продукция нужна для того, чтобы люди жили.
Однако в этом году аграрии на себе испытали превратности войны. С одной стороны, новые территории — Херсонская, Запорожская области, ДНР и ЛНР — на миллионы га увеличили посевные площади, которые уже учитываются в российском балансе. С другой стороны, в российском Черноземье из-за ежедневных обстрелов сеять стали меньше и ждут помощи от государства. Как это отразится на продовольственной безопасности страны, разбирались «Новые Известия».
Приграничные с Украиной районы Белгородской области уже давно превратились в зону боевых действий. 90% населения районных центров Шебекино или Грайворона покинули свои дома и переселились в более безопасные районы области или еще дальше. Сами районы также опустели — по понятным причинам, пахать и сеять там некому.
Как сообщил губернатор прифронтовой Белгородской области Вячеслав Гладков на Совете Федерации, десятая часть посевных площадей уже осталась лежать непаханая. Пока это 34 тысячи га из 933 тысяч, но эти данные неокончательные. Губернатор заранее предупредил федеральные власти о том, что без финансовой поддержки из Москвы области не обойтись. Вячеслав Гладков надеется, что сев в области не остановится, несмотря на ежедневные атаки дронов. От них он предложил крестьянам отстреливаться самим.
У Василия Лопатина свое фермерское хозяйство в Ставропольском крае. Про инициативу с дронами он не слышал и сильно удивился:
— Извините, если в космос некому летать, давайте я полечу? Или мне надо бросить соху и взять оружие, сидеть с ним на своём поле? Тогда вы мне на поле поставьте это оружие, научите меня. Тогда я буду пахать, а если дрон увижу — побегу к оружию. Так что ли? Сказать всё можно, но как это осуществить.
Василию Лопатину исполнилось 68 лет. Пахать, сеять и продавать урожай он умеет, а вот стрелять из антидронового ружья не пробовал ни разу и надеется, что делать это ему не придется, потому что его дело — кормить людей, а дело государства — защищать:
— Это функция государства — защита. И есть люди, которые должны исполнять оборонную миссию. Как я могу её исполнить, если я неподготовленный человек? Это глупость! Я понимаю, какие-то наземные силы…, но тогда надо бросать поля и заниматься обороной. У каждой профессии свои функции.
Что касается сокращения площадей, Василий Лопатин полагает, что дефицита ни подсолнечника, ни сахарной свеклы, чем славится Белгородчина, ни повышения цен на эти продукты ожидать не стоит. Под подсолнечник в Белгородской области заняты 10% площадей, или 3% общероссийских. Новые территории внесут в копилку страны намного больше.
В 21 веке подсолнечник стал высокомаржинальной культурой. К 2020 году посевные площади увеличились в России в 3 раза, а все потому, что в середине нулевых годов резко, почти в 4 раза, выросла урожайность этой культуры. Крестьяне продавали семечку по 40 тысяч рублей за тонну. Однако в последние годы его посевы сокращаются, но не из-за минирования или строительства оборонных сооружений, а из-за того, что цена на подсолнечник упала почти в два раза.
— Россия — один из крупнейших, после Украины, поставщик подсолнечного масла. Если на мировых рынках растительные масла дешевеют, то и наши дешевеют. То, о чем вы спрашиваете, это часть микроскопической мозаики. Общее количество мировой торговли подсолнечным маслом не падает. 2 млн тонн были на стороне Украины, теперь на стороне России. Да, позиции Украины ослабляются на мировом рынке, позиция России усиливается, но это в общем небольшие движения, — объясняет эксперт по АПК, главный редактор Agrotrend.ru Николай Лычев.
Вклад новых территорий действительно существенный: в ЛНР в баланс войдут 620 тысяч га, в Херсонской области — 1,2 миллиона га, в Запорожской — 672 тысячи, в ДНР — 120 тысяч га. По планам руководства Херсонской области, через 3-4 года сельское хозяйство здесь сможет достигнуть уровня Краснодарского края.
В 2023-2024 сельскохозяйственных годах урожай подсолнечника составил 17,4 млн тонн, и это рекорд. Независимый аграрный эксперт Александр Корбут еще более оптимистичен в своих оценках:
— Про то, что уменьшается производство подсолнечного масла — это из разряда сказок. Месячные колебания — да, бывают. Две трети подсолнечного масла у нас уходит на мировой рынок. Мы с Украиной постоянно боремся — кто из нас первый, кто — второй. От мировых цен мы, конечно, зависим. Но цены мирового рынка сейчас достаточно низкие.
В тот период, когда вводились ограничения по ценам на масло и по экспорту, мировая цена доходила до 2200 долларов. Сейчас она достаточно стабильно находится в районе 800 долларов — это мировая цена на российское подсолнечное масло. Резкого роста не предполагается. Поэтому на потребительские цены на внутреннем рынке отразятся только издержки производителей. Заметного роста цен не почувствуем. Смею вас заверить.
Фермер Василий Лопатин любит подсолнечник, потому что, по сравнению с пшеницей, семечка — продукт рентабельный.
— В советское время, когда мы составляли проекты внутрихозяйственного землеустройства колхозов, по научно-обоснованному севообороту подсолнечник должен возвращаться на своё место через 8 лет. Сейчас уже такого никто не придерживается. В среднем где-то через 4 года. Я по фермерам знаю, что через 4 года подсолнечник опять возвращается на своё место.
Поэтому сеется его достаточно, культура относительно рентабельная, по сравнению с пшеницей. По крайней мере, для нашей зоны. Мы получаем 30 и даже выше центнеров с гектара. Затраты на него гораздо меньше, чем на пшеницу. Так что, его фермеры любят. Да и после подсолнечника как предшественника, пшеница нормально возделывается.
Правда, фермер подтверждает, что закупочные цены и на подсолнечник падают. Еще два-три года назад он сдавал семечку по 40 тысяч рублей за тонну, в этом году Лопатин получал только 24 тысячи. Но не подсолнечник волнует крестьянина, а цены на пшеницу:
— Монополизм существует. Закупочные организации, переработка или идёт на экспорт. По моему мнению, существует какой-то сговор. Пошлины государством вводятся. Как объясняют нам эксперты, которые сами ничего не делают, только рассказывают сказки, что вроде бы, перепроизводство, поэтому цены падают. Ну, какое перепроизводство по пшенице, если мы видим, что пошлину до 5 тысяч с каждой тонны забирает государство. А она и является прибылью, которая должна оставаться в кармане у крестьянина.
Субсидий на семена в этом году Василий Лопатин не получил ни копейки. Их не платят, если не застрахованы посевы:
— Ну извините! Я произвёл продукцию, продал, заплатил налоги. А субсидии мне не положены! Хотя страхование — добровольное, нет закона. Это же не ОСАГО. Минсельхозы начинают вводить это требование. А практика показывает: когда возникают страховые случаи, мы не можем получить от страховщиков эти страховые взносы. Приходится бегать по судам. А когда фермеру бегать?
Что касается подсолнечника, то тут у крестьян главный враг — не украинский дрон, а мировые рынки, подтверждает эксперт Николай Лычев:
— Растительные масла относительно дешевые, и ничего мы в трендах не переменим — если дешевое масло, оно дешевое, если дорогое, то оно дорогое. Соответственно, у сельхозпроизводителей закупочные цены будут относительно низкими, чем они очень недовольны. А эти все площади — какая разница, как их распахивали, так и продолжают распахивать.