Виктор Левин
Чтобы понять, как выглядели эти братья-строители, достаточно посмотреть на арестованных в зверском теракте граждан Таджикистана. Такие же худощавые мужички с бороденками, натруженными руками и неопределимом точно возрасте от 25 до 40 лет.
Обоих я знал по разовым работам на даче больше 5 лет. Таджики лучше других могли резать деревья, копать ямы или ремонтировать тротуарную плитку. Однако ни разу близкого общения с ними не было. Пришел, сделал дело — и до свидания.
А тут, договорившись на долгий ремонт в квартире, довелось коммуницировать с ними едва ли не каждый день. И скажу сразу, что эти братья ввергли меня в культурный шок.
Ну, во-первых, удивило незнание русского языка. Нет, не на уровне Чехова или Толстого, а на самом обычном, бытовом. Старший брат уже лет десять как работает в Подмосковье, выучил строительную лексику (плинтус от наличника отличает, сухую смесь от бетона тоже!), а вот все остальное ему, похоже, до лампочки. Его младший родственник и вовсе заучил только сотню русских слов и на этом остановился.
При этом в языковых талантах им не откажешь. Оба брата понимали и говорили на арабском. И не только молитвы, но и значительную часть Корана.
На прямой вопрос, почему они не хотят учить русский, рабочие только загадочно улыбались и мямлили что типа «мы тебя и так понимаем».
Со временем я понял — почему.
Им глубоко чужда и НЕПРИЕМЛИМА вся наша русско-европейская цивилизация.
Бывало, что вместе с обоими братцами мы часами стояли в московских пробках и заезжали не только на стройрынки или окраины столицы. Я специально наблюдал, как они реагируют на московские памятники, дома, магазины — на все то, к чему неравнодушны иностранцы.
А никак!
Отстраненные, затуманенные взгляды совершенно безучастных людей. Как будто они каждый день бывали на Воробьевых горах или катались по Тверской и бульварам.
И даже красивые девушки на дорогих автомобилях не привлекали внимания молодых несемейных мужиков.
А чего же они, спрашивается, делали на заднем диване Мерседеса?
Они в режиме нон-стоп изучали ТГ-каналы исламистов, слушая проповеди имамов. Ну ровно как террорист из «Крокуса», который получал указания от неведомого куратора.
И эта глубочайшая религиозность носила отнюдь не показушный характер.
Точно и без исключений, минута в минуту, 5 раз в день таджики бросали все и совершали намаз.
В квартире разруха, строительная пыль столбом, а они идут в ванную, моют лицо и руки, затем достают коврики и молятся в сторону Мекки.
Приход заказчика в моем лице или приезд грузовика с сухой смесью, которую немедленно надо поднять наверх, не являлись причинами для отсрочки или переноса молитв. Нравится или не нравится, а ты стой и жди, пока работники не справят религиозную нужду!
Та же история и с пятницами, когда оба брата бросали все и ехали в центральную мечеть на Проспекте Мира. Похоже, это был единственный адрес во всей Москве, в котором им хотелось побывать.
Ну, а кроме того, истово верующие не ели и не пили ничего во время Рамадана. И они никогда не брали от меня, иноверца, никакой еды и напитков.
Нет, ни одного конфликта с ними у меня не было. Работали они хорошо, иногда самоотверженно, по 10-12 часов в день. Не пили, не курили, не матерились…
Финальный расчет вызвал некоторые увеличения от первоначальной сметы, но рабочие смогли доказать, что сделали больше, чем намечалось.
А вот на вопрос, куда потратят полученные 400 тысяч рублей, старший брат заявил, что… поедет в Мекку, на хадж. То есть тут, как выяснилось, духовные потребности оказались выше материальных! А ведь старший брат, мечтавший о приставки «хаджи» к имени, был еще не женат. Говорил, что денег на свадьбу и строительство своего дома в ауле еще не заработал. Да и мулла, с которым связь не прерывается никогда, посоветовал идти в Мекку, а не искать жену.
На упоминании далекого от Москвы муллы я вспомнил эпизод 10-летней давности. Тогда я нанял на лето молодого узбека 20 лет для дачных работ. Спустя неделю вижу, что у парня порезаны обе ладони. Что случилось? Оказалось, что по совету своего деревенского муллы рабочий сам себе пускал «дурную кровь», спасаясь якобы от козней шайтана.
Впрочем, мои таджики членовредительством не занимались. Но по степени зомбированности и влияния посторонних лиц на свою жизнь они ничем не уступали «борцу с шайтаном».
Отсюда и логичный риторический вопрос: а если голос некого авторитета прикажет не себя резать, а тех, чья цивилизация, образ жизни, традиции и религии не совместимы с жестким шариатом, молитвами на строительном мусоре и прочими ритуалами истинного борца за веру?
Они точно откажутся убивать, взрывать, жечь или превратятся из улыбчивых работников в беспощадных «воинов Аллаха»?
Те, кто зашел в «Крокус» с автоматами и зажигательной смесью, сделали это. И отнюдь не за смешные 500 тысяч рублей.
И очень жаль, что готовность фанатиков из бывших советских республик мы ощутили только сегодня.
Ведь все это было ясно и вчера, и позавчера. Когда у новых мигрантов не осталось ничего советского и почти ничего — общечеловеческого. И когда сами мусульмане поняли, что в их мирной религии есть совсем не мирные секты и целые террористические «государства».
Это же факт, что террористов — мусульман, устроивших трагедию в «Крокусе», жестко, с отрезанием уха и побоями, брали другие мусульмане (говорят, что из кадыровского «Ахмата»).
Так что России, похоже, придется создавать целую систему фильтров, которые бы защищали страну от религиозных экстремистов. Опыт показывает, что только бдительностью патрульно-постовых полицейских и участковых инспекторов тут явно не обойдемся.