Как уже сообщили «Новые Известия», режиссер и муж Ксении Собчак Константин Богомолов опубликовал на сайте РИА «Новости» очередную филиппику в адрес противников государственной политики, под названием «Я умру, а вы останетесь?» Если в прошлый раз Богомолов клеймил позором «либеральную» интеллигенцию, то на сей раз досталось релокантам. Вот только несколько цитат из этого занятного опуса:
«Эмиграция из страны — это не просто покидание территории. Это покидание времени. Это уход из настоящего. Из реальности. Потому что подлинность времени может проживаться лишь на своей земле. В своем пространстве.
Как бы понять нам, живущим, что невозможно порвать с прошлым, не став мертвым.
И невозможно уехать из страны и в то же время продолжать понимать и чувствовать ее.
Что родная земля — это не абстракция. Не образ. Что Родина — это родной человек. Motherland. Мать-земля. То понятие, что за бесконечным стиранием всяческих границ теряет европеец. То понятие, что пока еще живет в русском человеке.
Именно поэтому русский человек не мыслит добровольной эмиграции. Он мыслит Родину не как социальный проект или босса, который должен все решить за тебя, а как родного человека. И не может добровольно бросить Родину. Родственников. Животных. Работу. Друзей. Растения, которые нужно поливать. Пылящиеся книги. И прочая, и прочая…
Как и не может соучаствовать в уничтожении Родины вне зависимости от обстоятельств.
Конечно, если он действительно русский.
Точнее, если он человек. Потому что это чувство Родины — оно ведь не национальное. Оно человеческое. И как человеку не дается две жизни, так не будет двух Родин.
Потому что Родина — это жизнь. А эмиграция — смерть.
И смерть, как и жизнь, надо проживать достойно».
Как и предыдущие выступления Богомолова, это тоже стало объектом для многочисленных комментариев. Причем, как со знаком «плюс», так и со знаком «минус».
К примеру, аналитик канала «Мейстер» отозвался на это высказывание автора так: «Богомолов поймал достаточно верное сравнение. Любой переезд даже в самых тепличных условиях под предложение высокооплачиваемой работы — это всегда откат в уровне жизни, который измеряется не только деньгами. Годы пройдут пока ты обзаведешься на новом месте друзьями и связями. Не факт, что сходу получится найти нормальное жилье, хорошую школу для детей, хорошего врача, парикмахера, любимый бар и прочие „кирпичики“, из которых складывается пресловутый „уровень жизни“. Куча вопросов, которые в России решались по щелчку пальцев, на чужбине становятся сложнейшими задачами. И это, повторимся, в тех случаях, когда с работой все хорошо и язык ты знаешь, чего уже говорить про тех людей, которые бросили все и уехали в неизвестность, имея лишь несколько сотен долларов в кармане.
Вот люди и радуются, как малые дети (и оставаясь в эмоциональном плане детьми), обстрелам Белгородчины, пригожинскому бунту и прочим неприятностям на бывшей Родине. Во всем этом, сильно потеряв в уровне жизни, они видят подтверждение правильности своего выборы. А всем нравится оказываться правыми.
Можно понять и простить. Но нужно ли? В конце концов чужие психологические проблемы и бытовые трудности — это явно не наши проблемы, тех кто остался. Богомолов, как человек, который никуда уезжать не собирается и продолжает работать на Родине, явно считает, что никого прощать не нужно. И это более чем понятная позиция».
А вот аналитики канала «real cultras Z» уверены, что Богомолов лицемерит:
«И снова пишут и говорят „Богомолов написал правильный текст“. Ну, ок, ок.
Правильный.
А как он с такими взглядами с женой-то своей уживается? Как бюджеты семейные делят?
Дерутся, наверное, за ужином.
Посуду бьют, борща ему Ксения недокладывает, носки не стирает.
А он ей, наверняка, зарплату не отдает, и на 8 марта не дарит мимозу.
Как он так лихо клеймит «релокантов», когда делит с релокантом-рецидивистом одно одеяло?
Мы чего-то запутались.
Это «новая искренность»? Или «новая неискренность»?
Постирония или постправда?»
Культуролога Зинаиду Пронченко текст Богомолова даже повеселил своей милой непоследовательностью: с одной стороны, он считает всех релокантов мертвецами, но с другой-то сам намеревается посетить спектакль одного из таких «мертвецов» во Франции:
«Константин Богомолов опять (написал манифест, таким образом полностью девальвировав само понятие). Оказывается, он еще в двадцатых числах июня чего-то накалякал про цели и задачи, но никто не успел возмутиться, все „слушали Вагнера“. В новом тексте Константин называет эмигрантов мертвецами и не Бродскими, а себя скромно солью земли, поскольку и он тоже не поэт. Как бы там ни было его скорый вояж в Прованс на постановку Чернякова стоит, наверное, расценить, как визит в покойницкую. Представляю, как будут расступаться перед Константином бывшие завсегдатаи светских премьер театра на Бронной:
— а вот руки-то я вам не подам!
— тебе это не идет Бузыкин!
Как говорилось в том же фильме: ты бы врал где-нибудь в одном месте, а то, когда и там, и тут, хлопотно очень».