Тема эмиграции стала одной из основных в российских социальных сетях. В этой связи, многие блогеры проводят исторические параллели. В том числе и с бегством евреев в 1930-х годах из нацистской Германии. Сегодня, кроме самих евреев, мало кто вспомнит или захочет вспомнить, что в те годы китайский город Шанхай был практически единственным местом, куда они могли бежать - все другие страны были для них практически закрыты. Так что у российских эмигрантов выбор куда богаче.
Обычно евреи плыли в Китай на корабле из Италии, но во всех портах по пути их следования им не позволялось даже сойти на берег.
Как пишет американский математик и публицист Вадим Ольшевский, «это была фантасмагорическая ситуация. Евреи (врачи, профессора, бизнесмены) плыли из обеспеченного прошлого в нищету. И это были последние две недели богатой жизни. Белые скатерти, филе миньоны и лобстеры, столовое серебро, конкурсы бальных танцев. Перед тем, как поселиться в трущобах в незнакомой стране».
Потом, как известно, Шанхай захватили союзники Гитлера японцы, и издали приказ, по которому евреям надлежало оставить их квартиры и поселиться в двух кварталах возле синагоги.
Правда, по другой версии этих событий, японцы никого не сгоняли с места, поскольку евреи и так жили все в одном квартале, просто их лидеров-раввинов вызвали к японским властям и попросили не выходить за пределы этих квартала. Это место назвали привычным словом «гетто». Но вот что интереснее всего: на все требования из Берлина приступить к «окончательному решению еврейского вопроса» японцы не реагировали. А после капитуляции Германии, раввинов вызвали снова и сказали что-то вроде «война закончена, все свободны, всем спасибо!».
Русские же евреи, жившие в Шанхае со времен Первой эмиграции начала 1920-х годов, рассказывали, что после оккупации их города японцами, те получили еще и совет-приказ от Гитлера отделить русских евреев от поселения русских беженцев в Шанхае. Но так как японцы не могли отличить по внешности евреев от русских они этот приказ проигнорировали.
Все три года существования гетто, шанхайские евреи жили и по 10-20 человек в одной комнате, спали в одной кровати по сменам. Работы не было. Но зато они выжили.
Об одном таком выжившем еврее, Ольшевский пишет отдельно:
«Майкл (Михаэль) Блюменталь родился в 1926 году в Германии, в Ораниенбурге, где у родителей был небольшой магазин одежды, родители еле сводили концы с концами. Майкл был еще маленьким, когда пришли гестаповцы и арестовали отца. Сказали семье, что пошлют его в Бухенвальд. Мать, сына и дочь они почему-то не тронули. Их не было в документах на арест. Мать Майкла оказалась необычайно предприимчивой женщиной. На следующий же день она продала салон и квартиру, и поехала с большими деньгами в Бухенвальд. И за немыслимые взятки выкупила мужа. И они тут же вчетвером поехали на вокзал, билеты уже были куплены. Сели в поезд на Геную. А там - на пароход Генуя-Шанхай. Все страны, кроме Шанхая и Доминиканской республики были тогда закрыты для беженцев. Без виз можно было бежать только в эти две страны. А в Шанхай пускали всех европейцев без документов по Нанкинскому договору.
Путешествие в Шанхай стоило состояние – по 400 долларов на человека. Зато месяц плавания в роскоши. Развлекательные мероприятия. Мать и отец выиграли чемпионат парохода по бальным танцам, лучше их вальс никто не танцевал. Плавание до Шанхая заняло месяц, и семья пыталась сойти на берег во всех промежуточных портах – в Каире, Адене, Суэце, Бомбее, Коломбо, Сингапуре, Гонконге. Но все это были английские колонии, а Англия еврейских беженцев не принимала. Поэтому доплыли до Шанхая, где они не собирались надолго задерживаться. Ведь можно обратиться за визами в консульства всех стран.
После роскоши путешествия на корабле, Шанхай поразил их своей нищетой. Говорили, что Шанхай – это упрек господу богу. Почему он уничтожил Содом и Гоморру, но оставил Шанхай? Впрочем, поселились они во французском секторе, где уровень жизни был приличным. Майкл стал ходить в школу, танцевать вальс в клубе при крупнейшем европейском торговом центре. Жизнь стала налаживаться. В эти годы из Европы в Шанхай приехало около 20 тысяч евреев, и все неплохо устроились. В основном они были из Германии и Австрии. Китайский консул в Вене с пониманием относился к евреям и сотнями штамповал дорожные документы мгновенно, в день запроса. Китайский Шиндлер, о котором не сняли фильм.
Шанхайские беженцы были образованными людьми, почему-то среди них много было врачей, несколько сотен. Так что местные жители к переселенцам относились с почтением. Но вскоре грянула война и власти французского сектора стали осторожно относиться к переселенцам из Германии. А вскоре город захватили японцы и евреям было приказано продать все свои бизнесы в течение недели и переселиться в гетто. Школу, естественно, Майкл бросил и устроился на текстильную фабрику с зарплатой один доллар в неделю. Этих денег хватило семье, чтобы протянуть все два с половиной года жизни в гетто. Впрочем, тяготы жизни не прошли бесследно для семьи Майкла, и родители развелись.
В 1945 году американцы и китайцы освободили Шанхай в ходе совместной операции, и Майкл вновь пошел в школу. В международную британскую академию. В академии Майкл провел недолгое время, но ухитрился быстро выучить английский. Он вообще оказался очень способным к языкам. Немецкий, английский, китайский, французский и португальский – все языки, на которых говорили в Шанхае.
Майкл очень хотел попасть в Канаду, но Канада не принимала. Наконец, в 1947 году ему с сестрой выдали визу в США. И вскоре они, с 60 долларами в кармане, безо всякого формального образования, но с огромными амбициями, сошли на берег в Сан Франциско. Майкл устроился чистильщиком обуви, а по вечерам учился в community college. Подлатав за пару лет свое спорадическое образование, Майкл подал документы в Беркли, в один из лучших университетов мира и был неожиданно принят.
После окончания университета Майкл мог устраиваться уже на более беловоротничковые работы, но тут ему неожиданно дали стипендию в Принстоне. Он окончил и его, получив вторую степень. С дипломами Беркли и Принстона Майкл подал заявление на работу в Белый Дом, и стал вначале мелким работником администрации Линдона Джонсона. Тут ему пригодилось и его экономическое образование и знание языков, вскоре его послали на важные торговые переговоры в Женеве, где он снискал репутацию очень жесткого и искусного дипломата. Особенно непримирим он был в переговорах с канадцами.
- Вот если бы вы в свое время дали мне визу, - говорил с улыбкой Майкл канадцам, - то на этих переговорах я бы выступал на вашей стороне.
Во время работы в Белом Доме Майкл познакомился с Джимми Картером и сблизился с ним. Когда Картера избрали президентом, он сделал Майкла своим министром финансов. После того, как Картер ушел из Белого Дома, Майкл руководил несколькими корпорациями, но в 1997 году, после объединения Германии он стал президентом еврейского музея в Берлине, впервые восстановленного после закрытия его нацистами в 1938. За его заслуги Германия наградила Майкла несколькими медалями.
Сейчас Майклу уже много лет, и он живет в своем домике в Принстоне, штат Нью Джерси».