Непроизносимая игра слов: как меняется русский язык в эпоху СВО

Лингвисты Ирина Левонтина и Елена Шмелева публикуют интереснейший материал о том, как меняется русский язык в эпоху проведения СВО в Украине. А не меняться он не может, поскольку это событие затрагивает самые глубинные пласты жизни россиян. 

К примеру, во время пандемии 2020-2021 годов в «Словаре коронавирусной эпохи» поместилось уже около 6000 новых слов, то же самое происходит и сегодня. Если в конкурсе «Слово года» участвовали почти исключительно «ковидные» слова, то  в «Слове года — 2022» победили «специальная военная операция», «мобилизация» и другие из того же ряда, в том числе и то, которое произносить и писать запрещено под угрозой уголовного преследования.

Слово же «мобилизация» стало своеобразным источником для производства новых слов, таких, к примеру, как «мобики», а то и «чмобики», если учесть, что официально мобилизация названа частичной – "чм".

Третье место в конкурсе заняло слово «релокация» - старое, но обретшее новый смысл: отъезд из страны из-за начала СВО и мобилизации.

Известное еще со времен афганской войны выражение «груз 200» породило такие дериваты, как «двухсотый», то есть убитый, или «задвухсотиться»…

Из военного жаргона пришли в обыденную речь слова "мирняк" (мирное население), "передок" (передовая), "за ленточкой" (на передовой), и, конечно, аббревиатуры: ПЗРК (переносной зенитный ракетный комплекс), БПЛА (беспилотный летательный аппарат) и ПТУР (противотанковая управляемая ракета, есть даже глагол птурить — уничтожать вражескую бронетехнику с помощью ПТУР). Не говоря уже о ВСУ (Вооруженные силы Украины), теробороне (территориальная оборона) и ЧВК (частная военная компания), участники которой прозваны «чевекашниками» или «вагнеровцами», или по ассоциации с композитором — "музыкантами".

Интересно, что все воспринимают выражение года — «специальная военная операция (СВО)» как эвфемизм. Точно так же было и во время афганской операции, которая официально звалась «вводом ограниченного контингента советских войск в Афганистан», а ее участники – «воинами-интернационалистами».

Перечислив множество других эвфемизмов, авторы отмечают, что «некоторые из них настолько вошли за 2022 год в нашу речь, что практически вытеснили основное значение слова. Если раньше при слове «прилет» представлялась надпись на табло в аэропорту «Прилет», то теперь думаешь о прилете снаряда или бомбы…»

При этом, эксперты отмечают, что СВО сделало большой вклад и в "язык негатива". Так, появились ранее неупотребляемые или мало употребляемые слова и выражения: нацики, недружественные страны, коллективный Запад, англосаксы, иноагенты, содомиты...

Ну и конечно, появилась совершенно новая языковая реальность - использование латинских букв Z и V в сочетании с кириллицей: «Zа победу», «Zа мир», «Zа наших», а «V» — как «Сила V правде» и «Задача будет Vыполнена».

Эпоха СВО родила и множество мемов. К примеру, способ пересечения молодыми людьми, бежавшими от мобилизации, границы Грузии и Казахстана на самолетах или самокатах, звались по аналогии с философским пароходом 100-летней давности, «философским самолетом/самокатом».

Не забыли лингвисты и наименования, отражающие расслоение внутри российского общества - противопоставление зэтников и нетвойняшек. В зет-блогах популярно такое стихотворение:

Молодцы-удальцы испугалися,

По горам, по степям разбежалися,

Нетвойняшки задрожали,

С самокатиков упали.

Веганы с испуга

Скушали друг друга,

А мажор через затор

Прыг-поскок — и за забор.

Все давай чихать, хромать —

Не желают воевать.

Приводят авторы и множество других любопытных примеров «обогащения» русского языка. И в заключении пишут: «Вся эта напряженная жизнь слов показывает, как люди мучительно пытаются осознать трагическую реальность. Даже если они ничего не могут четко сформулировать, язык словно бы делает это за них сам, рождая слова смешные, страшные, уродливые, фальшивые или трогательные…»