Муза с голосом Зевса: Азе Алибековне Тахо-Годи исполнилось 100 лет

Вчера, 26 октября 2022 года, исполнилось ровно сто лет легендарной Азе Алибековне Тахо-Годи, заслуженному профессору МГУ, филологу, философу, переводчику, спутнице жизни и хранительнице наследия философа Алексея Федоровича Лосева. К этой дате жюри сразу двух престижных литературных премий - Андрея Белого и Александра Солженицына - назвали ее своим лауреатом в номинации «За заслуги перед русской литературой».

Пророчица, жрица, пифия...

Разумеется, не забыли юбиляршу и ее многочисленные ученики – Аза Алибековна много десятилетий преподавала античную литературу на филфаке МГУ и в Литературном институте.

Филолог, писатель и издатель Михаил Нисенбаум напоминает о том, сколько разных эпох пережила Тахо-Годи:

«Сегодня исполнилось сто лет Азе Алибековне Тахо-Годи. С которой я знаком с моих восемнадцати. Которая пережила арест родителей, гибель отца, изгнание из института в качестве «дочери врага народа». Которая написала десятки книг и сотни научных статей, воспитала несчетное множество студентов и аспирантов. Которая пережила большинство родных, близких, друзей, но, главное, всех, кто доносил, предавал, сажал, расстреливал, всех, кто не давал работать, мечтать, дружить. Которая все эти годы читала на пяти языках, переводила, редактировала, писала, учила, — работала, мечтала, дружила, любила. А значит, одолела в границах своей жизни все невыносимое, давящее, гнетущее, что было, есть и будет в отечественной действительности.

И это не про то, что «в России надо жить долго». Это про то, что надо сопротивляться, бороться, работать, дружить с хорошими людьми и оставаться собой. С днем рождения, Аза Алибековна!»

Писатель, ректор Литературного института Алексей Варламов рассказывает о своем первом впечатлении от встречи с ней, которое неизменно переживали тысячи ее учеников, услышав ее невероятный голос, которым наверняка говорили бы ее герои – Олимпийские боги – если бы они существовали на самом деле:

«…Послушать лекции с самого начала мне не довелось: в далёком восьмидесятом году всех поступивших на филфак по специальному набору мальчиков отправили на картошку, и покуда наши старательные девы постигали в светлых университетских аудиториях филологическую премудрость, мы полтора месяца собирали под холодными дождями земляные яблоки на полях подмосковного совхоза «Клементьево». А когда в середине октября вернулись и пошли на свою первую лекцию, то не сразу поняли, куда попали. Красивая одухотворённая женщина с шалью стояла за кафедрой и что-то пела на незнакомом таинственном языке. Казалось, она пришла сюда из другого времени и пространства. Пророчица, жрица, пифия. Она легко переходила с одного наречия на другое, а мы слушали заворожённо и боялись пропустить хотя бы слово. Она была сталкером, проводником в таинственный мир, из которого вышла европейская цивилизация, и говорила с нами про судьбу и богинь, плетущих её нити…»

Журналист Александр Рыклин вспоминает невероятный случай, который произошел с ним:

«Азе Алибековне Тахо-Годи, одной из важнейших людей филфака МГУ за всю его историю, сегодня 100 лет...

Однажды я спускался в здоровенном лифте гуманитарного корпуса на ее лекцию... Лифт неожиданно застрял, в нем даже погас свет... И буквально через пару минут всеобщего замешательства прозвучал ее могучий голос... Словно Зевс обратился к нам с небес... "Я - профессор Тахо-Годи... Тут есть кто-нибудь с моего курса"? Откликнулось несколько человек, в том числе и ваш покорный слуга... "Хорошо, - сказала она, - тогда я буду читать лекцию... Глупо же просто так стоять тут истуканами"... В лифте моментально наступила гробовая тишина, и в кромешной темноте Тахо-Годи начала говорить... Это поразительное действо длилось минут 10-15... Уже позже, поднявшись на кафедру в аудитории, она сказала: "Мне придется начать с начала... А всем, кто ехал со мной в лифте, приношу свои извинения... А с другой стороны - послушаете еще раз, глупее не станете"...

Кстати, по меркам Азы Алибековны, история эта случилась не так давно... Каких-нибудь сорок с небольшим лет назад...»

А учившийся в Литинституте писатель Юрий Кузнецов писал в своих воспоминаниях о том, как на первой лекции по античной литературе в аудиторию вошла седовласая женщина (Тахо-Года, прим.ред) и спросила:

– И вы, что, все писатели?

– Да, мы все писатели, все пишем.

– Бедные! Вы же ничего не напишете. Всё давно написано. Всё есть в античности.»

Хочу, чтобы всех расстреляли...

Аза Алибековна издала и свои мемуары. Есть там и такой отрывок, в котором она рассказывает о своих школьных годах, пришедшихся на страшные 1930-е. Он как нельзя лучше характеризует времена, которые ей пришлось пережить. А честности, с которой она об этом повествует нельзя не позавидовать. Если пропагандистские медийные приемы воздействовали как морок на советское общество, то что тогда говорить о российском? Естественно, она тогда и знать не могла, что в легендарном Соловецком лагере томится ее будущий муж - уже тогда замечательный русский философ Алексей Лосев, уже написавший и опубликоваший свою знаменитую "Диалектику мифа", за которую и был безжалостно наказан и сослан:

«Среди всего многообразия событий во весь рост встает Испания - наша любовь. Несчастная страна борется с фашизмом генерала Франко и Муссолини, итальянского дуче.

Кто не знает испанских детей и Долорес Ибаррури, несгибаемую Долорес?

Мы собираем деньги для этих несчастных детей, которых готова воспитать и вырастить наша родина.

(…)

Все, от мала до велика, расхватывают шапочки-испанки, алые с белыми кисточками, даже моя маленькая сестренка с гордостью носит именно такую и читает стихи о том, как республиканец-летчик сбил фашиста-итальянца.

Мы ликуем, когда слышим о победах ”наших” республиканцев. Знаем, где сегодня дерутся части полковников Листера или генерала Миаха.

Мы восхищаемся подвигами добровольцев со всей Европы - они защищают республику.

Плачем, узнав о гибели поэта Федерико Гарсия Лорки. Следим за каждым шагом в боях за Мадрид.

Да, испанская эпопея почти заслоняет от нас развертывающуюся у нас в стране многоактную драму.

Начинается как будто достаточно безобидно, с исправления партией и правительством разных отклонений от прямого пути.

Дальше уже не просто знаки, а явленные знаменья - политические процессы.

Да какие речи Вышинского, генерального прокурора и гениального оратора! Как он громит эту банду предателей и шпионов, троцкистов!

И все так убедительно, ярко - мы в школе все на стороне Вышинского. Это не выдумка.

Я даже записываю в своем дневнике: "Хочу, чтобы всех расстреляли, кроме Радека”…»