Привычная картина реальности держалась на инерции бытия и иллюзиях масс. Но инерция превратилась в зловещую машину. А у иллюзий истек срок годности. Массовые представления о реальности осыпаются как пыльца с крыльев бабочки. И поэтому в ход идут разнообразные идеи и теории, вплоть до самых отчаянных и безумных.
Так, например, журналистка Ксения Л. выдала провокационную заметку, спровоцировавшую бурление в обществе. Ксения написала:
«Мне кажется, что самая большая ошибка русских, россиян, — в том, что мы не осознаем, что нас нет. Мы ведем эфиры, гарцуем перед камерами, остроумничаем, задираем собеседников, рассуждаем о полезности и вредности России, выражаем недовольство, истерим вокруг шенгенских виз, отмены русской культуры и прочей «русофобии», требуем соблюдения гражданских прав… Но не осознаем главного: нас больше нет. Мы не только вне правового поля, мы вне поля человечества. Мы должны это принять. И каждый русский сам, лично будет защищать свое право быть человеком. Никто не обязан нам помогать.» Хочу заметить, что сам тренд «Нас нет», «русских нет» появился задолго до печальных февральских событий сего года. То тут, то там интеллектуальные провокаторы вбрасывали эту идею в массы. И, мне казалось, а теперь я практически уверена, что это не экзистенциальный, а сугубо политический мессидж.»
Другое дело, как это воспринимается, как это работает. По сути, «нас нет» — это коллективизм и коммунизм наоборот. Или же «Ничто-коммунизм». Притом было бы здесь побольше коллективистских дураков, пионеров и комсомольцев, такая деструктивная повестка могла бы воплотиться в реальности. Самоуничтожение затравленных масс под истерики кликуш и вопли кающихся грешников. Седьмая часть суши исчезает в разверзшейся смысловой бездне, а дальше утягивает за собой все оставшееся бытие. Ибо всякая деструкция в глобальном мире влечет за собой еще бóльшую деструкцию. Эдуард фон Гартман, аплодируя, переворачивается в гробу.
Политические лозунги не должны быть деструктивными. Деструкция — это антиполитика. Повестка же, основанная на эмоциональной лабильности, самобичевании и идее отсутствия русских как субъектов истории — по сути своей есть провластная повестка, только с обратным знаком. Почему? Потому что эти идеи абсолютно контрреволюционны. Они призывают принять все как есть и оставить все как есть. Просто подарок власти.
А как себя сейчас чувствуют те, кого годами заставляли бегать по кругу с белыми ленточками, шариками да фонариками? Даже когда было очевидно, что от гламурного авторитаризма не осталось и следа, и Россиюшка вся есть чистая диктатура? Когда даже я писала: «Остановитесь, безумцы, не подставляйтесь понапрасну!» Но Леня из Цюриха заявил, что «власть слаба как никогда»? А теперь другие Лени из других Цюрихов пишут им: «А почему вы не уехали? Вы все это время (!) обслуживали диктатуру!» Все, что вы хотели узнать о разнице между тюрьмой и гостиницей, но боялись спросить.
Находясь внутри глобального экономическо-политического договорняка (нет, я не сторонник конспирологических теорий, но здесь во многом «так получилось»), заложники топорных смысловых парадигм, управленческих конструктов — от христианства до буддизма и советской фантастики (!) ищут и находят зловещие смыслы, знаки судьбы, библейскую подоплеку и прочий театральный хлам. То, что провинциальные декорации поблекли и разваливаются, они не замечают. Как и то, что не только смысловая, но и физическая мышеловка вокруг них захлопывается навсегда. При этом, они видят кармическую справедливость в собственных страданиях, но не замечают, что у провластных все ок. Что визовый режим ограничивают россиянам, но виновники происходящего куражатся на воле, а в тюрьме сидят оппозиционеры. Далее везде.
Нападать на народ может каждый. Чем, собственно, занимаются сейчас практически все, включая политиков. Тогда как политик должен быть народным адвокатом. Тем, кто выводит из тьмы, а не усугубляет ее.
Я понимаю, что многим сейчас сложно сохранять ясность ума и душевную трезвость. Во время эпопеи с Афганистаном потери личного состава, не связанные с боевыми действиями, доходили до 15%. Это только официально. Люди натурально сходили с ума. Учитывая, что советский и постсоветский человек априори психически неустойчив, что являлось дополнительным фактором к безумию. Самое главное во время глобальных потрясений — это сохранять рациональность и здравый рассудок. Что, увы, с трудом удается даже тем, кто не участвует в активных действиях.
Трезвомыслящие циники сетуют на предсказуемость, вторичность и даже скуку. Таким им видится «новое массовое сумасшествие». Думают безумие интересно, думают нечто этакое таится за ним. Нет, безумие скучно, неэстетично, подобно липкой медузе или грязной мухе. Думали «жизнь подлинная» — это что-то экзистенциально невероятное, оказалось (а я предупреждала) — кровь и кишки. Все эти унылые завывания против современного мира, все эти скукоженные, невротические, подгитарные «пластмассовый мир победил» — что это было? Не более, чем вопли умалишенных. Современный мир с пресловутым обществом потребления (клише и общее место тоже, но...) — собственно и был (и есть) лучший мир. Не царство «божие», но царство субъекта. Гламурного субъекта, на автомобильчике с котиком. А не бородатых, уродливых, несуразных песьеголовых с их духовными химерами и стойким запахом мертвечины.