Будет, не будет... Как в России оценивают возможность войны с Украиной

Елена Иванова, Наталья Сейбиль

После того как канцлер Шольц отклонил российский ПЦР-тест, предложенный ему перед встречей с Владимиром Путиным, его ожидает тот же или похожий стол, за которым принимали Макрона. В копилку информационной войны войдет еще одна фотография, отражающая характер отношений России и Запада. Видимо, не отвеченным останется и главный вопрос, волнующий мир: начнется ли война?

В российском политологическом сообществе единства нет. Мнения расходятся от «да, точно будет», «будет, но не по нашей вине» до «скорее не будет» и «точно не будет». Пока больше ста тысяч солдат, или половина сухопутных войск России, ведут «потешную войну», как раньше называли маневры, по периметру от Белоруссии до Крыма, в воздухе чувствуется запах войны.

Война будет

Это точка зрения, весьма распространенная в патриотическом лагере. В пользу ее говорят 120 тысяч российских солдат. Сосредоточены огромные силы, и они будут реализованы, говорит политолог Сергей Марков. По мнению российской пропутинской элиты, есть два плана войны – американский и российский. Американский предусматривает наступление вооруженных сил Украины в Донбассе.

- Они начнут наступление. Россия окажется перед выбором либо признаться в своей слабости и частично или полностью сдать Донбасс, либо ответить жестко, как она и говорила. Тогда Россия выступит на помощь Донбассу и войдет на территорию Донбасса частями российской армии. Не как сейчас, корпусами ДНР и ЛНР, а российской армией, - предлагает свою картину ближайшего будущего Сергей Марков.

Россия планирует свою военную операцию: зайти на только в Донбасс, но и на всю территорию юго-восточных областей. Патриоты уверены в том, что российские войска получат полную поддержку населения Юго-Востока, ведь на выборах его население голосует за пророссийские партии.

Война будет, но не в традиционном смысле – это еще одна распространенная точка зрения. Российский сапог не будет топтать украинскую землю, считает политолог, генеральный директор Центра политической информации Алексей Мухин, но «агрессия ВСУ и национальных батальонов» в отношении ДНР и ЛНР» встретит отпор силами военно-космических сил РФ.

- У нас есть отличная модель Сирии, где российский контингент достаточно ограничен. Силы ВКС действуют крайне эффективно и имеют полное преимущество, - излагает свое видение Алексей Мухин.

Сходство с Сирией политолог видит еще и в том, что руками России Запад может избавиться от национальных батальонов и их потенциальной угрозы заполонить собой Европу и усилить крайне правые тенденции:

- Они же руками России нейтрализовали мигрантскую угрозу, вторжение мигрантов, хотя они об этом прямо не говорят. Так и здесь. Они не знают, что делать с выращенными нацистами, которые, переместившись в Европу, создадут там украинскую криминальную сеть. Это будет покруче албанской.

Неизвестно, будет ли война

Военный аналитик Александр Гольц напоминает, что в современной России вопросы войны и мира решаются в голове одного человека – Владимира Путина, поэтому всем, кроме него, остается только гадать, будет или не будет война. Факт налицо: на момент присоединения Крыма в 2014 году на украинскую границу были выдвинуты 40 тысяч военнослужащих. Поэтому украинцы не смогли выдвинуть свои части, чтобы защитить Крым, опасаясь удара по Киеву:

- Сейчас ситуация повторяется при многократно большем количестве войск, что даёт возможность российскому Генштабу, если у него в планах военная операция, нанести удар тогда и где, когда и где он захочет, - говорит Александр Гольц.

Наибольшее преимущество у России в авиации. Украина не обновляла свои самолеты с момента обретения независимости. Такая же ситуация с ПВО. Это дает российским войскам колоссальное преимущество в общевойсковой операции.

Но победа не так очевидна, несмотря на все военно-техническое преимущество. Победить несложно, гораздо сложнее удержать завоеванное под контролем. Нужно будет создавать границы, где их никогда не было, ставить блокпосты на каждой из тысячи дорог в степи, а в каждую деревню сажать гарнизон.

Политолог Дмитрий Орешкин, как и Александр Гольц, уверен, что после начала военной операции на Украине может начаться народное сопротивление против оккупантов:

- С военной точки зрения, они пройдут и захватят территорию. Потом начинается партизанская война. При этом получаются санкции. Получаются жертвы. Наши легко вошли в Афганистан, а основные проблемы начались потом, когда уже были там, - напоминает Дмитрий Орешкин.

«Танцы с бубнами»

Война – это наименее вероятный сценарий. Действительно, противостояние, неясность и напряженность чреваты скатыванием в военные действия, но это тот вариант, когда ситуация выходит из-под контроля. Пока она еще контролируется, несмотря на то, что ставки все время повышаются. Доктор политических наук, профессор Юлий Нисневич, уверен, что войны точно не будет:

- Для того, чтобы была война, нужна цель. А тут не видно цели. Какая цель у наших? Зачем это всё было? Чтобы подтолкнуть США и Европу на переговоры. Но все наши инвективы получили жёсткий отказ. Есть пункты, по которым можно договариваться, но наш считает, что это второстепенные вещи. Все занимаются переливанием из пустого в порожнее.

Все политологи отмечают, что идет пропагандистская война м элементами запугивания, весьма далекая от военной операции.

- Когда речь идет о реальной войне, удар должен быть неожиданным, быстрым и эффективным. Когда в течение 3 месяцев идут танцы с бубнами, это называется не война, а демонстрация силы, - считает Дмитрий Орешкин.

Пока российский Генштаб перевозил солдат с Дальнего Востока в Белгород, а российские дипломаты демонстрировали жесткость и непримиримость, сочиняя сначала послания НАТО и США, а потом получая ответы на полученные отказы, Украина уже получила Джевелины и Стингеры и начала тренировки сил территориальной самообороны. Какой военный начальник готовится к войне? – задается вопросом Дмитрий Орешкин. Так готовятся только к пропагандистской акции.

И действительно, в пользу этой версии говорит тот факт, что генштаб отзывает войска Южного и Западного округов с украинской границы, хотя Восточный округ и ВДВ остается в Белоруссии до 20 февраля до окончания учений «Союзная решимость».

Признание ДНР и ЛНР – конец Минских соглашений

Изначально российское руководство не собиралось выходить из Минских соглашений, а пробный шар в виде инициативы КПРФ был сделан в качестве давления. Сегодняшнее голосование в Госдуме за признание ДНР и ЛНР свидетельствует о том, что актуальным станет второй вариант – официальное признание.

- Сейчас возможны разные варианты, включая вариант частичного или даже полного признания. Но это в том случае, если Россия поймёт, что Запад не окажет никакого реального давления на Украину. А если он не окажет реального давления на Украину, то Минские соглашения в контактной группе можно будет обсуждать в ближайшие сто лет, - говорит историк Алексей Макаркин.

Первая встреча политсоветников по Минским соглашениям в Париже Россию несколько обнадежила, как говорит Алексей Макаркин, вторая в Берлине – разочаровала.

- Это были многочасовые, закрытые дискуссии, а не просто формальные встречи. Там речь шла о том, что давить на Украину ни Франция, ни Германия, ни Америка, которая непосредственно в этих встречах не участвует, так как не входит в Нормандский формат, но имеет возможность давления, западные страны не собираются. То есть, они могут предложить ей выполнять Минские соглашения, но без давления.

А если нет давления, то для любого украинского правительства реализация Минских соглашений – большой внутриполитический риск. Запад давить на Украину тоже не собирается, потому что, если она выполнит Минские соглашения, следующим вопросом неизбежно встанет членство в НАТО. К этому сейчас не готов никто.

Соглашения свою задачу выполнили, говорит Дмитрий Орешкин, потому что главное, что произошло – была остановлена войсковая операция в Донбассе.

Пропагандистская война

По мнению некоторых политологов, Россия не ожидала жесткой риторики и скоординированной пропагандистской войны со стороны Запада. В 2014 году администрация Обамы исходила из того, что Путина нельзя загонять в угол, поэтому в информационном пространстве американцы и коллективный Запад вели себя достаточно сдержанно. Сейчас организована настоящая кампания. Обычные методы воздействия на ситуацию через «евроскептиков» не проходят. Когда французский президент Эммануэль Макрон приезжал в Москву, то появились утечки о том, что обсуждается «финляндизация» Украины, то есть, ее нейтральный статус с элементами зависимости от России. Сразу после этого в прессе началась волна, и французы немедленно открестились от этого плана.

- Сейчас любые серьёзные уступки России воспринимаются как «умиротворение». Для Европы оно очень плохое, это воспоминание о Мюнхене 1938 года. Мюнхенские аллюзии прямо актуализировал министр обороны Великобритании Бен Уоллис, потом его коллегам по кабинету пришлось смягчать ситуацию, чтобы не сравнивать Россию и нацистскую Германию, чтобы прямой аналогии не было. Поэтому о чём-то договориться очень сложно, - говорит Алексей Макаркин.

«Игра нервов»

Даже те эксперты, которые не верят в войну, мало уверены в том, что после окончания учений 20 февраля это противостояние закончится, и войска просто отведут от украинской границы.

- Не факт, что 20-го всё закончится. Началась своеобразная игра нервов. У кого нервы не выдержат. И ОБСЕ, и НАТО, и американцы – все заняли сплочённую позицию, а нервы у них достаточно крепкие. Мне кажется, что наши не очень точно рассчитали, - считает Юлий Нисневич.

МИД направил запросы главам 37 государств, но они все ответили, что есть единая Европа, есть ОБСЕ, и по-другому с Россией они разговаривать не хотят. По «красным линиям» был также получен отказ. Никто не оспаривает право России перемещать войска на своей территории, но и НАТО имеет право перемещать свои на территории стран-членов организации.

Директор Московского центра Карнеги Дмитрий Тренин в интервью RTVi объяснил, что Россия, наконец, начала вести переговоры напрямую с США, без посредников:

- Что касается результатов этого диалога, которые уже можно считать достигнутыми - это начало разговора. За последние три десятилетия переговоры такого плана не велись, поскольку система европейской безопасности, возникшая после окончания холодной войны, такого диалога не предполагала. В этой системе был один центр, и он принимал решения. Россия должна была эти решения воспринимать как данность, что она и делала до тех пор, пока у российского руководства не появились инструменты силы, которыми сейчас оно пользуется.

Однако простого отвода войск ожидать не стоит. Слишком высоки были ставки и громок негодующий голос из Кремля.

- Чтобы ему выйти из этой ситуации без войны, потому что я в нее не верю, нужны виртуальные символы победы. Эти виртуальные символы будут реализованы в ДНР-ЛНР. Их можно признать, раздать больше гражданств. Нужно победное выражение лица, - говорит Дмитрий Орешкин.

Любые меры – от поставок оружия в Донбасс до признания – не будут означать фиксации ситуации, говорит Алексей Макаркин. Украинские войска стоят в пригороде Донецка, поэтому границы ДНР и ЛНР крайне уязвимы:

- Можно до бесконечности рисовать планы и схемы захвата Киева. Это часть пропагандисткой войны, которая идёт сейчас. Но, с точки зрения политической психологии, с точки зрения политических решений, всё это куда более сложно. Поэтому я думаю, если говорить о реалистичных вариантах, то они находятся на Востоке Украины.

Есть один положительный момент в этой непростой ситуации – пока никто не посыпал головы радиоактивным пеплом и не расчехлял пропагандистские пушки на предмет возможного применения ядерного оружия.

- Самое главное – это то, что на столе не лежит вопрос о ядерном оружии. Это последний, сомнительный козырь, который можно достать из рукава. Как факт, мы с Вами констатируем, что ни та, ни другая сторона не упоминает этого термина, что свидетельствует о некоторых остатках вменяемости у коллективного Путина, – говорит Дмитрий Орешкин.

Из Кремля сегодня доносились успокаивающие нотки. Пресс-секретарь президента Дмитрий Песков рассказал, что российское руководство считает маниакальным информационным безумием утверждения о планах нападения России на Украину.

Информационные качели пошли вниз, но пока не остановились.