Трилогия Амитава Гоша "Ибис": мнимая простота, которая дорогого стоит

Анна Берсенева, писатель

Первые два романа «Маковое море» и «Дымная река» (М.: Фантом Пресс. 2021. Перевод с английского Александра Сафронова) настолько масштабны и увлекательны, что завершающий эту трилогию «Огненный потоп», перевод которого выйдет в середине 2022 года, ожидается с таким давно забытым нетерпением, каким сопровождалось разве что чтение «Библиотеки приключений».

Приключений эпохи опиумных войн в трилогии Амитава Гоша более чем достаточно. Удивляться не приходится: ведь «Ибис» - это шхуна, в 1838 году доставляющая работников-кули из Калькутты на остров Маврикий. Поэтому и шторм, и глаз бури, и матросский кубрик, который являет собою «сгусток всего грязного, мерзкого и похабного, что есть в мужчине, и миру не надо чуять его трюмной вони», - в этих книгах, разумеется, есть. Но разнообразие морских реалий - лишь малая составляющая их повествовательной силы. Более же всего поражает в них сочетание масштабной эпической панорамности с пуантилизмом деталей и яркая достоверность, с которой воспроизводится сознание каждого из множества героев. Причем герои эти настолько разные, что сюжетная интрига, которая их соединяет, представляется прямо-таки симфонической. Впрочем, у них есть одна общая для всех черта: они стремятся начать жизнь не просто на новом месте, но с чистого листа. Помощник капитана - потому что ему, американцу и сыну рабыни, важно доказать свое право быть свободным человеком. Овдовевшая индийская крестьянка - потому что кастовые шоры мешают ее любви и причудливому профетизму ее сознания. Юная осиротевшая француженка - потому что хочет быть не приживалкой у благодетеля, вздорного до девиации, а ученым-ботаником, как ее отец. Разоренный и низвергнутый в ничтожество раджа - потому что поклялся вернуть достоинство себе и своей семье. Мальчишка-лодочник - потому что хочет стать настоящим моряком. Корабельный суперкарго - потому что ощутил в себе религиозное пробуждение новой сущности. Одним словом, на этой человеческой палитре представлено такое разнообразие красок, что в круговерти необыкновенных событий и персонажей есть с кем себя отождествить даже тому читателю, который вовсе не помышляет о путешествиях, тем более морских, и совсем не интересуется Индией или Кантоном, в котором происходит действие второго романа этой трилогии.

Столь сильный эффект сопричастности достигается потому, что среди героев нет ни одного такого, который не вызывал бы доверия и простого сочувствия. А всякий человек с опытом - не столько даже читательским, сколько жизненным - знает, что мнимая простота, с которой книга затрагивает чувства, на самом деле дорогого стоит и создать ее может только настоящий мастер. Амитав Гош известен во всем мире именно в этом качестве. Его «Ибис» переведен на множество языков, и нет ни одного значимого мирового медиа, которое не дало бы этой трилогии самую высокую оценку. The New York Times уже первый ее роман назвала «большим, совершенно оригинальным эпосом, поднимающим колоссальные темы», а Washington Post сравнила его с «Унесенными ветром» и викторианским романом нравов.

Гош досконально знает и скрупулёзно описывает все, с чем связана жизнь и деятельность его героев, будь то аристократический быт или крестьянский труд на маковых полях. В потоке разнообразной, тонко вплетенной в повествование информации - и устройство человеческого сознания XIX века, которое автор воспроизводит с той же достоверностью, с какой описывает изготовление опиума на тогдашней фабрике. Тут-то воочию видишь, как велика убежденность людей в справедливости и незыблемости собственных представлений о мире.

«- Война пакостна, я ее ненавижу. Однако нельзя отрицать, что бывают времена, когда она не только справедлива и необходима, но и гуманна. В Китае настало именно такое время, и с этим ничего не поделаешь.

• Как это верно, сэр! — с чувством произнес мистер Дафти. — Иного выхода нет. И впрямь, этого требует гуманность. Стоит лишь подумать о несчастных индийских крестьянах — что с ними будет, если в Китае запретят продавать опий? Сейчас-то бедолаги еле сводят концы с концами, а уж тогда станут помирать толпами.
• К сожалению, вы правы,—мрачно сказал мистер Кендалбуш. — Мои друзья в миссиях согласны, что война необходима, если мы хотим открыть Китай для слова Божьего».

И что с того, что спустя триста лет эти представления кажутся чудовищными? Впрочем, вероятно, кажутся не всем…

Такое обширное разнообразие романной действительности могло бы сделать книги рыхлыми, однако этого не происходит. И дело, видимо, не в том или далеко не только в том, что автор профессионально владеет повествовательной техникой.

Все в этих книгах выстраивается по ясно прочерченным силовым линиям человеческих устремлений - к счастью, к любви, к достоинству. Этот-то чистый мотив и распознается в симфонии как главный, ему-то читатель и отзывается с благодарностью.