Психолог Петрановская: «Нет такого понятия - «отказ» от ребенка!»

Недавняя публикация в «Новых Известиях» статьи директора детского благотворительного фонда «Дом с маяком» Лиды Мониава «Скажите всем, что он умер» о проблеме отказа родителей от своих детей, родившихся инвалидами, и о последующей судьбе таких детей, вызвал шквал комментариев и в СМИ, и в социальных сетях. Действительно, это очень болезненная для России тема. Семейный психолог Людмила Петрановская, поставив под сомнение право на такого рода общедоступные публикации, попыталась объяснить, как решается на самом деле проблема «отказа» от ребенка:

«По поводу кейса с поиском семьи, оставившей ребенка.

1. Пост Лиды неэтичен и непрофессионален. Так нельзя делать. Нельзя вываливать актуальные кейсы в публичное пространство, да ещё с кучей деталей. Никакая высокая цель привлечения внимания к проблеме этого не оправдывает.
2. Искать родных имеет право как ребенок, так и его полномочный представитель. Если прошло много лет, если никто не знал, если "для них будет шок" - все равно имеет. Проблему здесь создал тот, кто скрывал. Ответственность того, кто ищет - делать это по возможности экологично, обращаясь за помощью, если не знаешь, как. Но нет ответственности обслуживать чужое решение солгать.
3. Подобного рода тайны могут плохо отражаться на жизни семьи, в том числе на жизни ничего не подозревающих детей и их детей. Это иллюзия, что "лучше ничего не знать". Очень может быть, что правда кого-то спасет, а не только причинит боль.
4. Нет такого понятия "отказ от ребенка". Иначе множество отцов бы просто писали заявление - и вуаля, никаких алиментов. Родительство неотменимо. Можно передать ребенка на воспитание государству, можно написать согласие на усыновление. Может само государство лишить родительских прав (но не обязанностей). Никакого "отказа" нет и быть не может, это понятие из разговоров бабушек на скамейке.
5. И уж тем более нет и не может быть никакого "права" объявить ребенка несуществующим. Возможность есть (не очень надёжная в век тотальной прозрачности), причины для этого есть, и они понятны, но права - нет. Право не возникает из одного только "я так хочу, так будет лучше", под ним должно быть основание. Если мы считаем ребенка просто частью матери, ее частным делом, мы не должны запрещать инфантицид. Если для нас ребенок - отдельный человек, мать не может иметь права объявлять его умершим. Ещё раз: она может так поступить, и ее можно понять. Но права - нет. Если такое советуют врачи, это должностное преступление.
6. Никто не может обязать родителей тащить самостоятельно тяжелого ребенка и класть жизнь на алтарь. Никто не имеет права осуждать родителей, которые приняли решение не делать этого. Но жизнь ребенка, пусть даже в ДДИ, к которому приходят, которым интересуются, в чье здоровье и развитие кто-то вникает, в порядки лучше, чем жизнь ребенка "ничейного". Все риски снижаются в разы: и риски жестокого обращения, и риски пренебрежения, если известно, что придут родные. Есть куча ситуаций, когда участие семьи может быть важно: например, посещения в больнице, дополнительные обследования, особые потребности.

Кроме того, семья, которая сейчас в шоке, не в ресурсе, не имеет условий, через несколько лет может оказаться в более благоприятной ситуации и захочет забрать ребенка. Это будет легче сделать, если она будет его знать, будет в курсе всех его потребностей и у них будет контакт.

Задача государства, общества и специалистов - дополнять ресурс семьи там и тогда, где его не хватает, а не оттеснять ее от ребенка.

7. В целом никогда создание иллюзий и избегание сложных коммуникаций не являются хорошим решением. Ни в семейной жизни, ни в общественной. Поощрять эти инфантильные стратегии - плохая идея. В жизни много боли и несправедливости. Мы не всегда можем это изменить, но точно можем не зажмуриваться…»

***

Сама же Лида разъяснила свою позицию так:

«Я получила много комментариев о праве биологических родителей скрыть факт своего родительства, отдав ребенка в интернат. Это часто в комментариях называют тайной усыновления. Понимаю, что для людей, которые не очень в теме законодательства, регламентирующего сиротскую тему, сложно в этом всем разобраться. Хочу немножко разъяснить права и обязанностях биологических и приемных родителей и самих детей-сирот.

В чем разница между опекой и усыновлением?

Есть разные формы передачи ребенка-сироты в семью. Это может быть гостевой режим (кратковременно, законный представитель остается директор интерната), опека (ограниченный набор прав у опекуна) или усыновление (права как у биологических родителей).

Только при усыновлении прерываются правоотношения между ребенком и кровными родителями. Усыновитель получает право на тайну усыновления – то есть должностные лица, которые оформляли процесс усыновления, не имеют права разглашать эту информацию.

Тайна усыновления – это право усыновителей, а не биологических родителей!

Самая частая форма семейного устройства – опека. Вот я по отношению к Коле - опекун. Сотрудница хосписа – опекун ребенка, о котором была моя публикация. Опекун представляет интересы ребенка, но правоотношения ребенка и опекуна ограничены. Я не могу, например, сменить Коле фамилию на свою. А Коля не наследует мое имущество.

Какие правоотношения остаются между ребенком-сиротой и его кровными родителями?

Отказавшись от ребенка при рождении, отдав ребенка в интернат – кровные родители лишаются права принимать решения в отношении ребенка. Но у них остаются обязанности. Кровные родители обязаны платить каждый месяц алименты – 20% от своей зарплаты.

Если кровные родители умирают, ребенок, независимо от того находится он в интернате или в приемной семье под опекой, имеет право на получение их наследства.

Ребенок и его кровные родители имеют право на общение, если это общение не приносит ребенку вреда.

Какие обязанности опекуна в отношении кровных родителей ребенка?

Не препятствовать общению между ребенком и его кровной семьей (если оно не наносит вред).

Контролировать процесс получения ребенком алиментов и наследства от кровных родителей. То есть опекун не просто имеет право, а обязан связаться с биологическими родителями, сообщить им, на какой счет они должны переводить алименты, если родители уклоняются от уплаты алиментов – обратиться к судебным приставам.

Органы опеки обязаны контролировать, исполняет ли опекун свои обязательства по получению алиментов, наследства.

Отношения с братьями и сестрами

Если братья и сестра ребенка несовершеннолетние, опекун одного ребенка взаимодействует с опекуном другого ребенка, чтобы согласовать их взаимодействие.

Персональные данные.

Опекун ребенка вправе дать согласие не только на передачу персональных данных ребенка третьим лицам, но и на публикацию этих данных. В этой истории опекун ребенка дал мне согласие на передачу данных ребенка родственникам и знакомым кровной семьи.

А в публикациях моих, кстати, вообще нет персональных данных.

Выводы:

Биологические родители, отказываясь от ребенка, не получают по закону права на сохранение этой информации в тайне.

Наоборот - контакты опекуна с кровной семьей ребенка – это не только право, но и обязанность опекуна, которая контролируется органами опеки. Опекун ребенка (самостоятельно или доверив это право кому сочтет нужным) не просто может, но и обязан разыскивать кровных родителей и вступать с ними в общение, даже если прошло уже много лет после того, как они оставили ребенка. И выяснять информацию о наследстве, если кровные родители умерли.

Опекун ребенка или тот, кому опекун дал согласие на это (в данном случае я) имеют право раскрывать персональные данные ребенка и написать любым родственникам, знакомым семьи о ребенке...»