Уроки выборов: между системной и несистемной оппозициями растет неодолимая стена

Серьезный анализ задач, которые решала Система на этих выборах, не может обойти одну пусть и неочевидную на первый взгляд, но имеющую огромное влияние на ситуацию.

Как мы с вами знаем, с давних пор существует разделение оппозиции на т.н. «системную» и «несистемную». В координатах самой Системы это разделение выглядит так: первыми занимается АП, вторыми — Лубянка.

Соответственно, с системными существует большая и сложная система договоренностей. Их допускают на выборы и даже разрешают выигрывать. Включая и те неприятные для Системы случаи, когда откровенный не-пойми-кто, словив протестную волну, становится губернатором региона, где любит проводить отдых Путин. Вообще, им позволено многое; но есть одна «кащеева дверь» — нельзя связываться с «заграницей» и тамошними борцами-с-тиранией.

С несистемными стиль общения простой: «спецназ не ведёт переговоров с террористами». Они — Враги с большой буквы «В». С ними ведут денно и нощно информационную войну, против них принимают все более жесткие законы. Их лидеров персонально прессуют, сажают, выдавливают из страны. А любой хоть как-то связанный с ними имярек автоматически получает «волчий билет» на любых выборах, от какой бы партии ни шёл. Более того: даже никак не связанные, но попавшие, на свою беду, в списки УГ «системные» получают кратно возрастающее сопротивление — УГ не должно побеждать, поэтому «ничего личного».

То же самое — и «крупными формами». С этим я столкнулся, что называется, «деятельно». То, что по голосам «Новые люди» проходят барьер и даже с небольшим запасом, мы в штабе увидели где-то недели за полторы до начала голосования. Но дальше был вопрос — пустят или нет. Однако, когда имам-мухтасиб Леонид именем аятоллы Алексея издал для всей уммы фетву топить за КПРФ, я подрасслабился. В таких случаях Кремль последователен, как Ленин. Поэтому прогноз дал такой: подобгрызут, конечно, но пустят. Так что, когда в ночь подсчета весь штаб сидел у экрана и стиснув зубы смотрел, как ползут вниз проценты, я сберёг кучу нервных клеток — глядишь, пригодятся еще.

Как именно на выборах работает эта установка «враг не должен пройти»? Павловский в недавних интервью — сначала «Новой Газете», а потом «Дождю» — неплохо объяснил эту механику. Он там рассказывает, что появившаяся еще аж после украинской «оранжевой революции» идея, что достаточно вывести на площадь достаточно значимое количество людей с хорошими лицами, и режим падет, глубоко ошибочна и вредна. Майданы побеждают лишь там и тогда, где и когда к тому моменту есть оппозиция, которая сидит в парламенте и местной власти, и в нужный момент возглавляет процесс. Их там не обязательно должно быть много — тому же Пашиняну хватило всего девяти депутатов; но они должны быть.

Грубо упрощая: до тех пор, пока у политической «улицы» нет значимой прослойки сторонников именно внутри_ системы власти, режиму ничто не угрожает.

И, соответственно, фронда всегда имеет больше шансов на успех, чем жакерия.

Все это была присказка. Сказка вот в чем.

Граница между «системной» и «несистемной» оппозициями всегда была полупрозрачна, легко проницаема и часто пересекалась в обе стороны. На этой кампании я вижу, как Система пытается построить между ними намного более жёсткий барьер, пересечение которого — целое дело; примерно, как Берлинскую стену перелезть. Отречение Явлинского от «навальнизма» — лишь самый заметный из эпизодов.

Причём стена, в отличие от Берлинской, похоже, строится с двух сторон. Видно, как, к примеру, Рашкин или Бондаренко или Кац пытаются просигналить «той стороне» что-то вроде «я теперь ваш» — а та сторона отвечает им холодным презрением. Даже Макса Шевченко, который единственный из участников дебатов на всех центральных кнопках ТВ топил за освобождение Навального, имам Леонид демонстративно прокатил мимо УГ.

Почему так происходит и что это значит — еще только предстоит понять. «Буду думать»…