Владимир Кочнев: "Ты знаешь, сердце скоро разобьется, хотя оно совсем и не звезда"

Сергей Алиханов

Владимир Кочнев родился в 1983 году в городе Чайковский Пермского края. Окончил Литературный институт имени А.М. Горького.

Автор книг: «Маленькие волки», «В порту Шанхая», «Таксист и 17 раз», учебника «Как писать стихи», «Слон» — избранные стихи», «Короткие стихи о любви».

Творчество отмечено: Лауреат премии «Дебют», Лауреат премии имени Максимилиана Волошина.

Стихи переведены на французский и болгарский языки.

Координатор регионального литературного фестиваля «Компрос».

Организовал и ведет в Перми творческую школу «Академия стиха и прозы».

В стихах Владимира Кочнева развиваются лирические конфликты одушевлённых участников, неодушевлённых предметов и сопутствующих природных явлений. В контексте всегда ощущаются новые, совершенно парадоксальные и всегда оригинальные смыслы. Фонические разделения строк в верлибрах естественны, и споспешествуют устремлениям автора сформулировать внутреннюю поэтическую сверхзадачу.

Растворение внешнего мира в тигле стиха всегда предельно точно раскрывает отношение поэта к происходящему — в им самим созданном, и воплощенном в слово мире. Читатель поневоле увлекается и потоком сознания, и процессом создания, и не заметно для себя становится сопричастным творчеству. Бессознательное чувствование по мере прочтения незаметно переходит в лирическое осознание и в новое понимание человеческих взаимоотношений. Читатель вдруг становится участником лирического открытия! А это значит — поэту удалось донести и раскрыть свой парадоксальный взгляд на суть явлений и человеческих взаимоотношений:

Какой сегодня день скажи на милость.

Сегодня август... Что же приключилось?

Обычный день и звезды жмутся в небо

и кажется что сердце хочет хлеба

не магазинского, какого-то иного

что в детстве было памятью и словом

в ладони взять помять в руках краюху

(как будто снова в сказочном краю ты)

и гладить его сердцем и губами

вернуться в прошлое которое обманет…

Может быть именно о таком пути в поэзию, каким идет Владимир Кочнев, говорил когда-то Александр Межиров:

Не впопыхах,

А трудно и медленно, в муках —

Проза в стихах,

В чуждых поэзии звуках...

Наш автор — поэт, литературовед и преподаватель гимназии Олег Демидов — недавно поделился на своей странице в Фейсбуке, как его ученики (11 класса) комментировали стихотворение Владимира Кочнева «Собеседование»:

нам нужен только один

самый лучший

все остальные могут подохнуть

прикройте пожалуйста дверь

она дует

садитесь вот здесь листайте

журналы

поймите нам нужен только один

самый лучший

все остальные должны

убираться...

сейчас вы будете заходить а мы вас расспрашивать

вопросы будут самые разные

от вашего пола

до пола в вашем доме...

мы готовы вас выслушать

но только в свободное для нас

время...

Один ученик сказал:

«— Это антиутопия в чистом виде, такого не бывает».

Девочка вступала в спор:

«— Бывает! Я летом пыталась устроиться на работу — нечто подобное ощутила».

Третий ученик:

«— Да нет, не может всё быть так запущенно».

«И в течение нескольких минут — с переходами к Оруэллу или к собственному опыту. Про сарказм и гиперболу я от них так и не услышал, но дети воодушевились: «Какие необычные стихи нынче пишут!..».

Стихи Владимира Кочнева явились примером современной поэзии!

Поэт любезно согласился ответить на мои вопросы:

— Вы замечательно переводите Чарльза Буковски — представителя «грязного реализма». В одной из своих статей Вы противопоставляйте «брутальный реализм, подлинному чувству жизни». Значит ли это, что первое — напускное, маска под маской? При этом, этимология слова «подлинный» — длинники — прутья для пытки — «в подноготной показал одно, в подлинной — другое». И что же, по вашему мнению, становится актуальным трендом в современной поэзии?

— У меня была теория насчет современной поэзии несколько лет назад, что она распадется на две части — первая это цветущая сложность — в духе герметичной поэзии (Осип Мандельштам, Велимир Хлебников), вторая примитивизм, нарочитая примитивная форма, с частичным возвратом к такой поэзии, которой она была после гражданской войны у поэтов нового советского поколения — простая форма простое содержание. В чем-то я был прав, но реальность оказалась сложнее. Никто не мог предсказать поэтов так скажем массового звучания. Я помню Рейн нам на семинаре говорил: «Ну вот, надо признать, что при нашей жизни время, в которое поэты собирали стадионы, уже не вернется». А оно раз и вернулось. Вопрос — конечно насколько это поэзия? Но тоже элемент реальности. И русский реп сейчас очень любопытен в плане текстов — масса аллюзий и реминисценций натыканных, как иголки на новогодней елке. Вообще не очень за трендами слежу. Вспыхнет что-то, прошумит и погаснет. Мишуры много. Но некоторые авторы мне нравятся, за ними слежу. Вот Игорь Белов, например, необыкновенный поэт. Олег Демидов интересные книги пишет и проекты делает.

— После выхода Вашего первого сборника Вы «хотели проехаться по стране с гастролями». Успели, удалось ли Вам поездить по России и самоидентифицироваться ни только «в пределах времени», но и в пределах российского пространства?

— Гастроли, поездки были, но очень немного.

— Часто в стихах молодого стихотворца ощущается, так сказать, привкус литературного семинара, выпускником которого тот или иной поэт является. Вы написали: «Где там литература, а где, собственно, плоть автора — отличить невероятно трудно. Вот это и кажется мне самым ценным. Личный опыт, личная плоть и кровь…». Избегайте ли Вы, в связи со сказанным Вами, своего собственного влияния на Ваших учеников в школе литературного мастерства, которую Вы ведете?

— В моей школе я максимально стараюсь раскрыть индивидуальность ученика, дать ему лучшее, что есть в современной и несовременной литературе, показать лучшие образцы того, что есть, показать литературу с разных ракурсов, можно вот так писать и это поэзия, можно так и это тоже поэзия. Ну и смотрю, что у человека лучше получается, стараюсь именно это развить.

Другое дело что личность и образ мыслей учителя все равно влияет и накладывает какой-то отпечаток, как бы он ни старался быть объективен.

Владимир Кочнев читает стихи, и кажется, что внутренняя работа поэта над собой продолжается:

https://youtu.be/rA8-YHZT7Og

О творчестве Владимира вышло много статей.

Денис Безносов — поэт, критик, литературовед в «Ex Libris» «Независимой газеты» поделился: «Реальность, навязанная художнику извне, неизбежно становится материалом для произведения, поскольку бежать от нее бессмысленно, да и некуда, разве что в глубь собственного сознания, поставленного в оппозицию миру и вместе с тем находящегося внутри этого самого мира. Так, мы, будучи элементом некоего метатекста, против собственной воли вписаны в определенный контекст. Этот конфликт — между искаженной донельзя нынешней реальностью и накрепко с ней связанным, неспособным отделиться поэтическим зрением —лежит в основе многих стихотворений Владимира Кочнева»,

«Я бы рискнул назвать стихи Владимира Кочнева «эпосом безгероического времени», — пишет в аннотации Максим Амелин — Времени, когда героями являются не победители в войнах, а бандиты, не космонавты, а наркоманы, не первопроходцы, а гламурные прожигатели жизни… Времени, когда человек со способностями оказывается не востребованным обществом с раздвоенной моралью и сбитыми ценностями». Поэт вынужден самоидентифицироваться в пределах этого времени, не потеряв с ним связи; он пытается разобраться, где именно система дала трещину, в результате чего возникло бесчисленное множество ничем не примечательных людей.

Герой Кочнева пытается выйти за пределы этого искусственного пространства…

В основе текстов, как правило, лежит то или иное бытовое событие, отрефлексированное автором, воспринятое через его собственную оптику. Потому для Кочнева исключительно важны финальные строки текста, именно в них содержится авторский вывод/приговор... поэт как будто внезапно осознает свою принадлежность к тем, кто сумел почувствовать себя человеком, и вместе с тем невозможность такой принадлежности… пытающийся существовать внутри реального мира и не потерять при этом самого себя, так же как и любой другой человек, в итоге остается никем не замеченным… человек, к своему несчастью ставший поэтом, бессмысленно бродит из угла в угол — даже не вполне понятно, зачем решил он покинуть свою голую комнату и спуститься этажом ниже...

Но Кочнев убежден, что наблюдаемое им действо не безнадежно…».

Кирилл Корчагин — поэт, кандидат филологических наук, преподаватель МГУ, отметил: «...объективистские, намеренно угловатые верлибры в духе Чарльза Буковски оттеняются несколько сентиментальной рифмованной лирикой — этим сочетанием автор отчасти напоминает Андрея Чемоданова. Для Кочнева актуален миф о том, что только социальные парии способны на подлинное экзистенциальное величие — в жизни и в стихах (частые герои его стихов — безумные или спившиеся «гениальные» поэты). Наиболее естественно этот миф выглядит в контексте русской провинции, которая почти всегда выступает сценой для персонажей этих стихов… Такое ощущение, что в этих текстах жизненный материал должен говорить сам за себя, пробиваясь сквозь подчёркнуто стёртый и неуклюжий язык. Такой подход отчасти близок так называемому «новому реализму» — прежде всего, прозе Романа Сенчина, столь же «стёртой», нацеленной на изображение непрерывного социального краха «среднего человека» и при этом находящейся в плену у того же романтического мифа...».

Андрей Пермяков — поэт, прозаик, критик поделился: «Впечатление от прочтения вполне можно выразить одним словом: цельность.

Владимир Кочнев ритмом, а точнее – ритмами он владеет отлично. …не лексикой, но исключительно синтаксическими и ритмическими приёмами… создаётся ощущение бессмысленной жути происходящего. В одном из редких интервью Кочнев, дал крайне незатейливое и лишённое лукавства определение верлибра... «Ритм как явление присутствует везде, то есть все основано на ритме. Даже в прозе есть ритм, как мы знаем… если говорить о достоинствах этого метода, то тут надо отметить, что он дает бОльшую свободу автору. Лично я могу выражать верлибром такие вещи, которые не смог бы выразить ритмическим метром».

И вещи-то Кочнев выражает довольно простые. Настолько иногда простые, что, например, проза, рассказывающая об этом, оказалась бы крайне скучна и бессобытийна. А вот без рифмы, но с верным (может быть – единственно верным) ритмом сказать удаётся…

Мысль, напрягающая ритм, ритм, окутывающий мысль, — ничего больше. Конечно, на длинном дыхании сочетание это удержать много сложнее… бесплотность, характерная для более строгих форм, почти всегда приводит к успеху. Это понятно, когда речь идёт о миниатюрах вроде:

Ты не моя.

Так откуда же боль?

Может и боль

Не моя?..

Ритмом, а точнее — ритмами поэт... столь тонко понимающий сущности... владеет отлично…».

Теперь стихи оценят и наши читатели:

* * *

я поднимаю трубку

слышу твой голос

и отвожу его в сторону

держа на вытянутой руке

твой голос бьется внутри телефона

словно море внутри ракушки

подумать только

целое море внутри ракушки!

как странно!

для кого-то

мир состоит

из людей и собак

из дождей и бурь

магазинов

и автомашин

а для кого-то

мир состоит

из одного телефона

и голоса в нем

Под Новый год

пусть боль утихнет ночь пройдет

и станет все наоборот

как будто снова первый снег

ты лепишь на глазах у всех..

из года в год за веком век

все так же будет падать снег

лететь на теплое стекло

не скажешь ты что все прошло

под праздники снеговики

девчонки мальчики легки

за руки взялись в хоровод

и быстрые летят шаги

не одиноки старики

никто вообще не одинок

потом твои отец и мать

на ужин будут тебя звать

под новый год, под новый год

пусть боль утихнет ночь пройдет

***

кто видел котенка в дорожной пыли

тот знает как он одинок

его легко бы убить могли

среди человечьих ног...

как на пустыре расцвел георгин

среди забытых калош

живешь один и умрешь один

ни жены ни детей как грош

затерянный в щелях пустых домов

в руинах сырой зимы

бери котенка, ну что не берешь

он будет с тобой до весны

потом ты отпустишь потом он уйдет

нальются мощью клыки

такой вот маленький черный зверек

как сердце в ее груди

такой вот маленький черный зверек

как ночь доступная нам

как мертвый цветок темнеющий мир

разрезанный напополам

как напалм

секс как напалм

что выжег нежные цветы любви

идешь домой и думаешь

от нас не останется ничего

кроме пепла

ты вырываешь мне сердце

ты вырываешь мне сердце

и уносишь его в легком кармане

своей джинсовой куртки

словно пакет семечек или шоколадку в обертке

что ты будешь делать

с ним?

что я буду делать теперь?

этот летний день закончен

и все остальные дни тоже

мое сердце бьется в твоем кармане

словно рыба в ведре

оно еще не знает

что мы уже попрощались

обмениваться поцелуями

обмениваться поцелуями

в маленькой комнате

словно наклеивать

крохотные марки

к телам друг друга

словно отправляя посылки

в дальние страны

которые ,

может быть

однажды

достигнут

своих адресатов

эта в америку

эта в скандинавию

эта в китай

когда любовь маленькая как комната

станет большой как весь мир

Сон в Питере

«здесь жили поэты»

Александр Блок

как памятник встанешь над черной рекой

захваченный музой своей и судьбой

и город так грозен как будто прибой

(накроет и черною смоет волной)

и солнце медяшкою в небе висит

и страшно: прогонят, поставят на вид

и грозную запись в твоем дневнике

напишут: такой-то ушел в никуда

чернилами красными в красной строке

уволен из пишущих мол навсегда

у грозного питера, грозной реки...

где жили поэты гуляя во тьме

и ты одинок одинок по судьбе

и длится мгновенье мгновенье мгнове...

и валенок тонет в реке у кана

-ла

и слезы и лодки текут как пена

-лы

***

чтобы забыть о смерти

иногда достаточно белой бабочки

вспорхнувшей на край старой шляпы

***

Любить как гулять по ночному городу

Зная что однажды вернешься домой

Потерять любовь —

Все равно, что бродить по ночному городу,

Зная что никогда не вернешься.

***

пока его мать на работе

его отец временно безработный

замещает няню

сидя с ним

и чтобы выжить

ворует хурму в супермаркете

все ради будущего:

скоро сын вырастет

и

научится

тоже

воровать

хурму в супермаркете

***

иди говорит

в процедурную

ждет тебя

молодая

красивая

хочет видеть

прихожу

молодая но не красивая

рот прикрыт повязкой

сколько лет спрашивает

шесть

снимай говорит штаны

снимаю

ложись говорит

ложусь

трет ваткой

колет...

вот она

первая боль

первый обман и

первая неудача любви

***

Ты не моя.

Так откуда же боль?

Может и боль

Не моя?

***

внезапно понял

что люблю тебя

это со мной сегодня

533-й раз.

***

ужасно старение манекенов в витринах

на восковом идеальном лице

появляются трещинки

высыхают голубые глаза

осыпается кожа

а красивые губы просят

не поцелуя а краски

ужасно старение манекенов!

мускулистые мачо

боксеры

порноактрисы

модели

еще бы куда ни шло

но старение конструкций из металла и воска

застывших

казалось бы в вечных

отточенных формах

не дано перенести каждому..

погладь потускневшую щеку

бывшего красивого мальчика/девочки

навсегда потерявшего

дюралевые крылья

юности

произнести свое имя

СОБЕСЕДОВАНИЕ

нам нужен только один

самый лучший

все остальные могут подохнуть

прикройте пожалуйста дверь

она дует

садитесь вот здесь листайте

журналы

поймите нам нужен только один

самый лучший

все остальные должны

убираться

не поймите неправильно нас

если уберетесь вы

в этом не будет

ничего для вас страшного

сейчас вы будете заходить а мы вас расспрашивать

вопросы будут самые разные

от вашего пола

до пола в вашем доме

садитесь вот тут

пожалуйста не отворачивайтесь

поймите нас правильно — нам нужен один

глядите на лампу

день рождения бабушки?

любите ли вы собак?

сколько раз вы были женаты?

где похоронена ваша мама?

не поймите неправильно нас

вы выглядите довольно неплохо

для неудачника

и довольно отстойно

для профессионала

не надо переживать ругаться и волноваться

мы должны все хорошо выяснить

чем вы чистите зубы?

сколько платите за машину?

сколько мелочи носите вы в кармане?

сможете станцевать на столе

для драйва?

нет нас не интересуют ваши желания способности предложения

мы готовы вас выслушать но только в свободное для нас

время

спасибо

выходите мы с вами свяжемся

садитесь в прихожей читайте журналы

и помните: нам нужен только один

в нашей прекрасной как небо фирме

делающей транспланетные звездные лайнеры

бороздящие прекрасные океаны космоса

разумеется не для такого дерьма как вы

***

Однажды

дверь Московского Союза писателей отворилась

И на пороге возник странный старик

в дряхлом пальто

Вы откуда? — спросили его

— Я Крученых, — ответил он

Все думали он давно умер

(лет 60 назад)

А он жил этажом выше

В голой комнате,

Спал на солдатской кровати…

Что добавить не знаю

Может быть

Дыр Бул Щыл?

***

утром ищешь причины чтобы жить

вечером чтобы не умирать

встаешь ищешь ногами шлепки

обретая себя в себе

одеваешь брюки

застегиваешь рубашку на все пуговицы

чтобы не потеряться

надеваешь ботинки чтобы не улететь

подтяжки чтобы не распасться на части

выходишь шамкаешь по мостовой

по стуку подошв догадываясь

о собственном существовании

годы как стертая кинопленка

крутятся в голове

ничего интересного

жизнь… жизнь.. жизнь

***

сегодня я взял в руки

иголку и пришил

пуговицу на моих джинсах

впервые за долгие годы

самостоятельно

это произошло спустя

две недели после того

как ты уехала

и спустя два года после того

как она отвалилась

я не виню тебя

брак — сложная вещь

и не всегда можно найти время

для починки одежды

как жаль что ты увезла

с собой

нашу швейную машинку

возможно с ее помощью

я мог бы починить

еще кое -что

***

смерть нашей любви

как смерть синички

замерзшей под нашими окнами

не дотянувшей

до теплого времени

я говорю: сфотографируй

красиво

ты отвечаешь

мне не нужна эта падаль

***

Девочки бойцы тайского бокса

Идут по миру гордо расправив плечи

Их походка слегка пружинит

Они худы и выносливы

иногда даже красивы

И если им больно

они этого не покажут

Они колесят по миру

участвуя в закрытых боях-состязаниях

у них нет

места жительства

нет мужей

нет постоянного тренера

они хорошие бойцы

но о них

известно лишь в узких кругах

на них ставят огромные суммы

но сами они на мели

На ринге они яростно бьются

С такими же девочками как и они

И достаточно только одной ошибки

одного неверного взгляда

Чтобы получить травму

И навсегда вылететь с ринга

или даже погибнуть

И когда они

исчезают

Никто

не спрашивает

куда

Девочки бойцы тайского бокса…

Все мы деремся яростно

хуже

или лучше

Но когда судьба наносит удар

Мы вылетаем из большого спорта

Навечно

И девочки не составляют

здесь исключения

***

и пока поэты падают прочь из окон

словно в попытке спастись, крича «харам»

жизнь как ненаписанная длинная повесть

или поезд который схватил пожар

ты говоришь мне «что я малышка?»

не пиши мне всякую ерунду

и моя любовь словно старая книжка

застывает в забытом саду

а потом (словно электричка резко уходит налево)

реальность бьет заправски под дых

и тоска прекрасная как елена

из сердца сделает жмых

я бы хотел жить в мире где поэты не умирают

где день как прекрасная музыка льется из-за угла

где в квадратных дворах играет

бессмертная как тимур детвора

где мелодия заката как розовая пена

струится из-под пальцев сосен калек

и выходит из городского прибоя елена

и дольше дня длится век

где жизнь это прекрасная пьеса

а не черная месса с криками «невермор»

но в этом поезде опять не хватает места

когда выходишь на полный простор

***

Говард Хьюз

это был Человек

никто не мог угробить

его

кроме него самого

никто не мог сделать ему больнее

чем он сам

ни женщины, которые уходили

ни самолеты которые падали

последние двадцать лет

он провел в добровольной тюрьме

в окружении собственной паранойи

и никто не видел его

кроме безликих и молчаливых слуг

но вершины которые он покорил

оставались за ним

рекорды которые он поставил были его

его самолеты были лучшими в мире

его женщины были самыми красивыми

его фильмы видел весь свет

он боролся с конкурентами

правительством

и болью от трех сломанных позвонков

и двадцати раздробленных ребер

никто не мог сделать ему больнее

чем он сам

когда в следующий раз пойдешь

по земле

посмотри на небо

оно осталось за ним

***

Посмотри как трогательны двое глухонемых

красноречиво беседующих на своем секретном

наречии в центре летнего парка

они не слышат шуршанья листвы

шума ветра, скрипа качелей

им недоступны шорох гальки

резкие крики

или доверчивый шепот

но взгляни как трепетны движения

пальцев, как эмоционально и нежно

они говорят

иногда нелепо касаясь друг друга

ладонями

словно два тюленя или две ласточки

облитые нежностью взаимного понимания

взаимной боли

и отчуждения

может весь слепящий сверкающий мир

им и вовсе не нужен?

и им хорошо просто видеть

друг друга

находя глубину в общем

взаимном молчании

общем секрете

слышать лучше

слышащих

говорить ясней говорящих

***

письма до нас не доходят

ибо никто их не пишет

одинокий старик

качает фонарь

в темноте как звезду

словно хочет сказать

— человека ищут

и ему не жаль сил

за версту

виден корабль, двое влюбленных

жмутся к друг другу

чтобы согреться предстоящей зимой

в городе холодно и одиноко

скорей бы вернуться домой

где высотки как пешки

в незаконченной партии.

проснуться весной

где время

было поделено на орешки

между тобой и мной

***

А нам осталась русская тоска

И в шахматы играть с туманом хлипким

Да гладить посеревшего кота

Все против шерсти, ставни взвизгнут скрипкой

И дверь откроется и тени проползут

Ночные духи или приведения

Придут соседи говорить

Зуд одиночества чесать. Томленье.

Оглянешься и что сегодня тут?

да это – ба! сегодня воскресенье!

Ты воскресаешь снова

и река течет так медленно

как будто бы могила

Смотри сюда — поймаешь и окунька

и вот заговорит былая сила

какая тишина!

какая тьма нас всех заворожила!

желанья только два:

чтоб продолжалось это все

и чтоб застыло.

***

Плохой поэт. Все время просит денег.

Да пишет все про речку да луга

Про скрип двери. Про козочек. Бездельник

Но денег нету, только облака.

Ты думаешь, а как ему живется

В таких местах где призраки в цене

И сердце кажется заплачет, обернется

узрит звезду в холодной вышине

Я был в такой глуши там одиноко

А иногда нагрянет тишина

И кажется — в душе ты чуешь бога

— а то сосед поднялся на рога

здесь медленно река течет спросонок

и каждый как ребенок одинок

покажется луч солнца тонок

и тронет непшеничный колосок

Не надо денег ничего не надо

в таких полях где снег идет с вершин

как будто бы с седого водопада

срываясь, с гималайских нежных спин

Плохой поэт доверчиво смеется

глухой порог, пространства теснота

ты знаешь, сердце скоро разобьется

хотя оно совсем и не звезда

***

Какой сегодня день скажи на милость.

Сегодня август... Что же приключилось?

Обычный день и звезды жмутся в небо

и кажется что сердце хочет хлеба

не магазинского, какого-то иного

что в детстве было памятью и словом

в ладони взять помять в руках краюху

(как будто снова в сказочном краю ты)

и гладить его сердцем и губами

вернуться в прошлое которое обманет

себя вернуть несложного простого

таким как был и будешь, что такого

сегодня август звездам тесно в небе

и холодно и сердце хочет хлеба

***

он был жестковат

но любовь подхватила

его

огромной ладонью

швырнула об стену

от которой он

отскочил как мячик

став значительно мягче

***

жизнь нас касается стремительно и сразу

и пока мы извиваемся на кончике ножа

подступают немыслимые пейзажи

и города которые спрятал пожар

судьбоносные перекрестки, не отмеченные на карте

улицы счастья, в которых никогда не бывал

имена любимых начерченные на парте

и лица киногероев чей стерся овал

мы стремимся вперед, жаждем сойти с картины

жаждем как фотокадры пролиться на свет

мы ищем страну где мужчины

становятся капитанами по выслуге лет

словно жук угодивший в коробку

мы скребемся, но темнота как кишка

и пугается прапорщик нажавший вдруг кнопку

ядерного звонка

словно боцман пожелавший уйти на небо

укачиваемый магией корабля

мы мечтаем попасть туда, где никто еще не был

но попадаем в родные края

и замерзая в пространстве российских прерий

мы видим вдруг как белеют черепа островов

и корабли идут умирать на берег

и пить кровавую мэри рыбацких костров.

***

ночью все кошки сиры ночью все люди голы

ночью все диктаторы на одно лицо

ночью становится черной женщиной карта мира

и вертится над головой небо как колесо

ночью все умирает и воскресает снова

ночью дядя в далекой комнате допивает кефир

ночью идут грузовики из города в город

умирает весенний холод и мир распорот до дыр

ночью в открытой темно квартире

и распахнуты рукава коридоров домов

ночью пальто по лунной тине

стремится уйти в лунный порт

ночью сердца взрываются как мыльные пузыри

и несется с той стороны земли вагон

ночью я приближаю к тебе лицо в небесной пыли

словно парашютист слетающий на вражеский склон

***

Я сказал тебе про разрушенный дом

и про то, как мне было в нем хорошо

давно много лет назад

когда я был моложе и писал песни

и останавливался в нем на пару дней

он был большой и заброшенный

но когда-то там жила большая семья

человек на пять

и были собака и кот

это чувствовалось внутри до сих пор

когда снег струился сквозь маленькие окна

а сейчас в нем наверно шастали привиденья

я сказал тебе это, думая заинтересовать

мы гуляли на краю города

где новостройки сменялись старыми домиками

шли поля и виднелась река

и ты все время говорила

мне про квартиры, в которых жила

и живешь

про квартиру бабушки

квартиру родителей

и еще какие-то квартиры

где ты бывала

или гостила

что за дом спросила ты снова

и я показал вдаль

где шелестел снег и было темно

но мы не пошли туда

потому что был вечер

и лежали сугробы

в которых пришлось бы брести по колено

мы вернулись к оживленным улицам,

поднялись ко мне

было холодно и темно

и я раздел тебя и стал целовать

ты была совсем маленькая

груди с маленькими темными точками

подрагивали

и ты дрожала сама

видимо не отогревшись от холода

я старался делать это нежно

словно собирая цветы на весеннем поле

но что то пошло не так

зазвонил один телефон потом другой

ты вскочила и стала одеваться

и это невозможно было изменить

словно возраст или землетрясение

или снег или ход времени

ты собралась, и я проводил тебя

а потом остался один

и стал думать

что же я сделал не так

ты любила квартиры

квартиры

квартиры

я любил дом

в ночной темноте

заброшенный и одинокий

***

не попавшие сразу на бал с корабля,

мы глядим на осколок двора,

как на вечно застрявшее судно

а потом прогрохочем по лестницам, музыка декабря

нас выносит с проспектов холодное утро

здесь горят фонари, здесь все время горят фонари

как гирлянды цветов, как внезапное в сырости чудо

поминая всех тех, кто в метели замерзнуть могли

но вот выжили гады и сохнет на кухнях посуда

здесь побиты кварталы, так карты у игрока

все помечены, медленно, смертью играя,

вдоль просторного гладкого словно пространство стола

как патроны для русской рулетки он их разбросает

каждый раз так когда расцветает в колодцах зима

сердце ищет себя в нарастающей медленной стуже

и сверкают и словно вагоны отходят дома

и лежать нам в подушку лицом, а рубашкой наружу

оставляя во чреве прошедшего все, что любил

нам спускаться по улице смерти подобной

обрывая себя с телефонами старых мобил

унося к белой пропасти жуть голосов телефонных

здесь душа тихо смотрит в глазницы пустых пустырей

и кончается фильма и пленка стрекочет рвется

и усталый, и загнанный чутким охотником зверь

прекратит себя разом и яростью вдруг обернется

здесь стоим и глядим на разрушенный старенький дом

посреди пустоты как огромной бумажной постели

и потом про нас скажут ах эти... вдвоем...

нет не умерли просто заснули в руинах метели

***

ветер приходит и тут же уходит назад

ты говоришь на незнакомом тебе языке

с этими деревьями которые валятся в ад

с этими людьми которые налегке

надо стать проще, не думать уже ни о чем

слушать только бессмысленный ветра прибой

ты говоришь на языке, что тебе незнаком

это язык незнакомый болтает о чем-то с тобой

скоро зима раскроет свои миражи

словно хозяйка зимой развесит белье

этой порой отчаянно хочется жить

словно снегурке на летней прогулке ее

это зима. тихо в нее замерзай

станешь снеговиком, снежным цветком на окне

это пора ведет в неизвестность

так дед мазай

с зайцами говорил на незнакомом им языке

***

слышишь дождь — он будто бы живой

постучит сейчас, потом уйдет

видишь человека — он с тобой

посидит немного и — умрет

тихо тихо наше счастье где

звезды гаснут в полной темноте

если кто-то говорит с тобой

значит, не оставь его во тьме

не бросай всех тех кого любил

за бетонной не оставь стеной

если кто-то в темноте болит

значит рядом. значит он с тобой

***

одинокий мальчик

среди пустого двора

играющий в свои зимние игры

как удивительно

что он почти не чувствует

своего одиночества

залазит на горку

и скатывается с нее

набирает сверкающий снег

в ладони

и лепит комки

чтобы кидать в снеговиков

как удивительно

что ему хорошо

одному

пусть холод и ветер

но он

выглядит совершенно

счастливым

одинокий мальчик

среди пустого зимнего двора

моя душа

***

ты чувствуешь что умер

достоевский

и в воздухе чего-то не хватает

как будто нечем дышать

не о чем думать

не на что надеяться

и стало все еще хуже чем было

ты чувствуешь что умер достоевский

и тебе теперь не с кем поговорить

(не то чтобы и раньше было особо с кем)

но сегодня умер

достоевский

и больше некому подать

руки

протянуть шляпу

спросить о важном

кто теперь утрет слезу на щеке ребенка?

кто спасет жучку?

кто выслушает ипполита?

кто пожалеет рогожина?

спасет родиона?

оправдает настасью филипповну?

кто будет издеваться над салтыковым-щедриным и толстым?

кто будет молиться за нас?

кто будет молиться за нас?

кто будет молиться за нас?

ты чувствуешь что умер достоевский

ты внезапно понял это спустя

140 лет

***

я видел двух юных влюбленных

скользящих в ночной темноте

нежные словно щенята

они спешили

по плохоосвещенной улице

едва соприкасаясь телами

как если бы между ними назревало

что-то серьезное

и это было впервые

она была в шляпке

и в коричневой юбке

он — худой и высокий

в темных джинсах

и черной куртке

я шел следом и слышал

как они говорят

и как их руки подрагивают

в ночной темноте

слова были нелепы

но жесты говорили о многом

и казалось сойдись они

ближе

и между ними рванет

разряд тока

как у проводов

оборванных в грозовой ливень

скованный холодом

я не мог обогнать их

или замедлить шаг

их нежность сочилась

в пространстве

захватывая и меня тоже

они то приближались

то отдалялись

посмеиваясь над чем то

неважным

мы шли шаг в шаг

потом они свернули в один

из подъездов

а я поднялся к себе

и отогрев руки

набрал твой телефонный номер

я хотел рассказать тебе

о ночном происшествии

и о двух нежных подростках

сочившихся нежностью

в морозной мгле

но в твой голос бы сух

как репей

и я не смог рассказать ничего

из того что хотел

«это все что ты хотел мне сообщить?»

«да»

«тогда пока»

и ты положила трубку

я подумал о том времени

когда мы просто любили

друг друга

и слова были нам не нужны

но почему-то я чувствовал

что любовь существует независимо от

того, хочешь ты или нет

струиться за темным окном

среди фонарей

как те двое подростков

которые так и не решились

прикоснуться друг к другу

теперь они наверное уже спали

обнявшись

в ночной темноте

они были прекрасны

***

По холоду ветра догадываешься, о том, что нужно сменить пальто

по птице в клетке — о том, что убить птицелова

и себя застаешь глядящим в чужое трюмо

и ловящим старое слово

встаешь одеваешься, шепчешь что-то себе

сцепляешь штаны с рубашкой, чешешь ногтем ягодицы

и колыхаешься медленно по судьбе

походкой корявой и не улетевшей вовремя птицы

видимо жизнь тоже сумма слагаемых

памяти, суффиксов или разбитых стекол

и все продолжается и ведет тебя по касательной

и мяч влетает в окно как бы ни кокал

так догадаешься о музыке по обрывкам нотных бумаг

о ходе времен по иероглифам на стареющей коже

и мысли черны и изрезанны словно овраг

и не помнит никто из тех кто бывает моложе

по облакам за окном узнаешь — наступает тьма

по гулу мотора о том, что сменилась местность

а если в груди и вокруг завывает зима

значит это пришла пора вступить в неизвестность

так и идешь оставляя себя на потом

шепчешь упрямо ну вот и ты моя жизнь постарела

и смотришь уже туда куда глядит астроном

чтоб догадаться о существовании тела

***

в комнате

только ты

и цветы

которые я принес

я внутри

дверь

закрылась

так тихо

что кажется

я слышу свет

который льется

сквозь окна

твоя кожа

твои пальцы

твои губы

твои соски

упругие бутоны

полные жизни

подрагивают слегка

в темноте

***

Алкоголь

просто способ

прикончить время

пока оно

пытается прикончить

тебя.

***

между нами сейчас

едва слышное сердцебиенье

полузакрытая дверь

приотворенные губы

между нами сейчас пропасть, наполненная цветами

акробат на велосипеде на тоненькой нити,

подвешенной между мирами

город в дыму

ласковые гудки автомобилей

твоя рука сжимающая запястье

между нами шум волн

твой голос то замирающий то отдаляющийся словно эхо

твои глаза меняющиеся со временем суток

любовь тлеющая как сигарета в утреннем мраке

сказочные олени оживающие в детском парке аттракционов

время танцующее на острие ножа

тело твое эфемерное как кинопленка

между нами то, что я чувствую, и то, что я чувствую,

и то, что я чувствую

и то что я объяснить не в силах

и это словно прилив — приходит, уходит

и снова приходит как наваждение

между нами сумрак в синей рубашке

что как всадник скачет сквозь лиловое небо

между нами твои и мои предки

в оленьих шкурах, лаптях и тогах

пришедшие с разных концов континента

чтобы сплести разрозненную мозаику географии

в общий узел

между нами то, что я люблю тебя

я люблю тебя, я люблю тебя

и сказать об этом все равно

что открыть старую

книгу и прочитать несколько фраз

на мертвом давно языке

***

когда потянется прохлада

в сырой вечерней полумгле

продуктами полураспада

я занят в северной стране

стихи, поэзия рассудка

но не хватает даже мне

молчания и промежутка

окна во мгле

так пронесется электричка

и хочется потом кричать

и лет прошедших перекличка

мешает спать

на дне горящего на сломе

больного дня

два ангела стоят у дома

и ждут меня

смотри кончается эпоха

но не понять

их болтовня как глас пророка

мешает спать

***

Плохой поэт. Все время просит денег.

Да пишет все про речку да луга

Про скрип двери. Про козочек. Бездельник

Но денег нету, только облака.

Ты думаешь, а как ему живется

В таких местах где призраки в цене

И сердце кажется заплачет, обернется

узрит в звезду в холодной вышине

Я был в такой глуши там одиноко

А иногда нагрянет тишина

И кажется — в душе ты чуешь бога

— а то сосед поднялся на рога

здесь медленно река течет спросонок

и каждый как ребенок одинок

покажется луч солнца тонок

и тронет непшеничный колосок

Не надо денег ничего не надо

в таких полях где снег идет с вершин

как будто бы с седого водопада

срываясь, с гималайских нежных спин

Плохой поэт доверчиво смеется

глухой порог, пространства теснота

ты знаешь, сердце скоро разобьется

хотя оно совсем и не звезда

***

собрать осколки разбитого зеркала

увидеть в них

осколки себя

***

в чужом доме

я надел чужие ботинки

и гуляю по этажам

вслушиваясь в эхо подошв

это так странно

как будто говорить

с кем-нибудь

***

мне снилось что моя юность

стала шлюхой в порту Шанхая

наивная как и прежде

она всматривается в лица прохожих

в приходящие корабли и далекие горизонты

надеясь что однажды

подобно почтовому голубю

сможет вернуться домой

***

Устал от твоей любви

Надоело ползать в постели

Обнимать твое тело

Пойду в школу пилотов

Бритоголовых ублюдков убийц

Пусть научат меня летать

СЛОН

Я видел по телевизору

Как взбесился слон, выступавший в цирке

Сперва он наступил на дрессировщика

А после на парочку клоунов

Оказавшихся рядом

Люди рванули от него кто куда

И выглядели при этом не лучше

Стайки тупых обезьян

А один (его потом назвали храбрецом и героем)

Попытался даже закрыть перед ним ворота

Но слон взмахнул хоботом

И герой отлетел словно бумажный лист

Слон вырвался на улицу и побежал

Он весело трубил

Расталкивая машины, автобусы

Давя пешеходов

Возможно, он добежал бы до родных джунглей

Но через пару кварталов его застрелили

Тем не менее

Слон победил

Хотя бы раз в жизни

Он почувствовал себя слоном

А кто бы из вас знал

Как мне хочется

Почувствовать себя человеком.

***

Я позвонил тебе

и сказал что

в этом автобусе

все заняты сексом

и только я один

как дурак

еду одетый

с сумкой

в одной руке

и телефоном в другой

ты не поверил

ведь так не бывает

чтобы в простом

городском автобусе

все вдруг

взяли и занялись сексом

одновременно

но ты и поверил

ведь ты знал

что в этом невозможном мире

возможно все

а я только так

мог выразить

охватившее меня отчаяние

и одиночество

мы перекинулись парой слов

и потом разъединись

и наверное первое что ты сделал

это подошел к своей подруге

и притянул ее к себе

поближе

поцеловав

(ведь ты был с ней!)

а я снова остался один

в этом безумном автобусе

среди полуголых людей

занятых сексом

единственный одетый там

с трубкой в одной руке

и сумкой в другой

***

когда приходит эпоха упадка

здания ветшают улицы пустеют

смерть скитается в закоулках парка

и люди заметно стареют

когда приходит эпоха упадка

это видно даже по шинам

и парка на скамейке

молча прядет свою пряжу

пряча под шляпой широкополой седины

и пустая бутылка по пляжу

катится замирая

а ты несешь на плечах

дочь или сына

(если есть ноша такая)

а они, ничего не зная

бодро колотят в спину

Вот она какая эпоха упадка!

все умирает и все рождается снова

застывают автострады и баллюстрады

и нищета все ближе, но это уже знакомо

и не так страшно исчезновение чаек в сини.

Пустота улиц, дни как прозрачные кинофильмы

о я родился в эпоху упадка

когда пустеют полки внутри магазинов

И империя распадается жарко

чтобы оставить руины.

о, я родился в эпоху упадка

и раз в десятилетие здесь встают заводы

падают стены, меняют знамена

и ветшают на окнах шторы

И потому не так уж и жалко

Когда сливаются с небом верхушки пиний

чтобы исчезнуть и раствориться навечно как

свое отлежавший иней

Смотри сынок,

вот эпоха упадка

и мы истлеваем как мусорные пакеты на пляже

машины в пробке визжат без оглядки

но жить почему-то хочется

и очень даже

и все продолжается, и это чудо

и дети куда-то едут в колясках

в тот мир где нас уже наверно не будет

и куда уходит эпоха упадка

Печальные рифмы

когда придет сентябрь набьют вагон

и двинутся вперед как бы играя

в игру замри иль в праздник похорон

внутри уютных креслиц замирая

моложе сорока здесь никого

и ты не попадай сюда до срока

помятые старухи старики

кто рядом, кучно, кто-то одиноко

за городом как будто едут вспять

вот лес, поля, вот нежная дорожка

вот кладбище (там хорошо гулять!)

вот лес, река. а здесь замри немножко

и в поле остановятся сойдут

пойдут в поля где каждый будто лишний

с бидонами, корзинками, редут

держа, прижав к груди лукошко…

там хорошо в лесу простор грибы

на фоне неба сказочные гномы

утонут в зелени (по локти им травы)

все дальше в лес дорогой незнакомой