Юрий Стоянов: "Я живой пример чипированного, оцифрованного и управляемого человека"

В интервью артист рассказал о том, как относится к своему успеху, о ссоре с Михаилом Ефремовым из-за Жанны Фриске, прокомментировал конфликт с Викторией Боней, объяснил, почему считает ковид-диссидентство идиотизмом, назвал себя «жутким трусом и лентяем», а также поделился историей знакомства с Леонидом Брежневым и Виктором Сухоруковым.

Об успехе и гениальности

Не, я не верил (в успех). Вера – это надежда. А я – знал. Я знал. Знал, что всё будет хорошо. Я думал, как же такой талант будет не востребован?

Да я шучу. Мне ж надо что-нибудь ответить.

Стараюсь ответить смешно. Но вообще, сказал правду, на самом деле.

Я, правда, знал. Знаете, почему? Я вам серьёзно отвечу. Потому что у меня были такие педагоги потрясающие, которые в меня, правда, очень много вложили. Себя. В отличие от Витьки Сухорукова, я обученный артист. Он – от Бога, а я хорошо выученный.

И родители, которые много всего пережили из-за меня, и мои друзья, и личная жизнь… В меня верило очень много людей.

И я подумал, неужели, все эти усилия и вера такого количества людей, и моя – будут обмануты? Я не имею права их обмануть. Другое дело, что я ничего для этого не делал. Но выяснилось, что стратегически, с точки зрения глубины моей профессии, я делал главное – я накапливал неудачи и боль. Накапливал и накапливал. А сильнее этого фундамента человеческого в моей профессии нет ничего.

Либо надо быть гениальным. Наверное, это не ко мне.

О том, как создавал телевизионную программу «Городок» вместе с Ильёй Олейниковым

Мы два раза смеялись за двадцать лет существования этой передачи. Но мы знали, как там будут смеяться, с той стороны (экрана).

Мы не смешили людей, вот в чём вся штука-то! Не было у нас такого пунктика: «чтобы они ржали».

Нет, если не смешно – конечно, до свидания, просто у нас было знание, что это смешно. Но это лишь фундамент – что это будет смешно. Только фундамент. А дальше – надо плюнуть в вечность.

О своей лени

Я жуткий трус и лентяй. Всё, что я сделал в жизни, я сделал от борьбы с ленью. Но лень меня и спасла от очень многих глупых поступков. Я их не совершил не потому, что я умный, мужественный, смелый, с активной гражданской позицией человек. Наоборот.

Я абсолютный лентяй, и эта лень уберегла меня от идиотских поступков, включая вступление в коммунистическую партию.

О том, как Виктор Сухоруков стал ему братом

Комната размером 8 квадратных метров, в общем, сблизила меня с Виктором Сухоруковым. Все просто. Мы однокурсники, и мы жили в одной комнате в общежитии. Не так долго на самом деле, два года.

Витька, он такой, наверное, как родственником стал мне тогда. Потому что он понимал, что я такой неприспособленный парень, в неполных 17 лет я поступил.

Я был самым молодым на курсе. И он взял такое братское шефство надо мной и всему научил экстерном. И хорошему, и не очень. И по сей день у нас такая с ним связь. Мы редко видимся, но я знаю, что он есть, а он знает, что я есть. Его очень интересно слушать, очень вкусно говорит и очень мудро. А выглядит как, негодяй! Я говорю: Сухоруков, мне надоело стариться относительно тебя. Давай ты всё-таки будешь на шесть лет выглядеть хуже, единственная просьба к тебе.

О встрече с Брежневым

На её дне рождения (речь о внучке Леонида Брежнева — прим. «НИ») произошла встреча с генеральным секретарём. Что такое Брежнев: это человек, который смотрел на тебя со всех экранов, со всех страниц, со всех домов, плакатов.

Вам трудно себе представить — Сверхдержава ядерная и два президента на Земле, два главных человека: генсек Советского Союза и президент Соединенных Штатов Америки.

Эти два человека решали судьбу планеты. И с одним из них ты сидишь и ещё анекдоты ему про него рассказываешь.

О главном одессите Михаиле Жванецком

Главный одессит, конечно, Михаил Михайлович Жванецкий. Он им был, он им остаётся, несмотря на недавний уход. И незаменимый. Это место не ротируемое, и оно не может быть вакантным никогда.

О том, как переодевался в Жанну Фриске, чтобы разыграть Михаила Ефремова

Мишке ужасно нравилась Жанна Фриске. Мы поняли, что если нравится, значит надо организовать встречу с ней. Подговорили дочку Виталия Соломина. Завели её куда-то, дали ей телефон, сказали что говорить. Я сказал: «Миша, я обо всём договорился, тебе позвонит Жанна Фриске».

Она ему позвонила, они говорили и договорились о встрече. Вечером, среди декораций, я в женской шубе размером 2XL или 3XL, в женском парике, в женском макияже, вышел ему навстречу среди этих декораций, а он с букетом роз был. Он шёл, и когда увидел меня, то очень расстроился. Мы извинялись перед ним за это.

О конфликте с Викторией Боней (на своём ютуб-канале в ролике «Стоянов в изоляции» актёр высмеял заявление экс-звезды "Дома-2" Виктории Бони о чипировании людей при помощи вакцины от коронавируса — прим. "НИ"):

Я не троллил её особо, хотя жестковато было. Когда начались все эти разговоры о чипировании, началось ковид-диссидентство, то она была как его знамя.

Я уже тогда понимал, зная, как потрясающе работает эта машина в нашей стране, когда это касается политики, что мы проиграем очередную войну антиковидникам. И мне захотелось очень жёстко, с окриком, с перебором, немного хамовато дать понять, что это бред. А как дать понять людям, что это бред?

Это же форма смешная, короткая, жёсткая — надо по лезвию пройти. Поскольку речь идет о полнейшей глупости и идиотизме, этим языком я и общался. Для меня Виктория Боня — персонаж.

О вакцинации от коронавируса

Я живой пример чипированного, зомбированного, оцифрованного и управляемого человека. Вопрос в том, что когда говорят, что вакцина должна пройти пятилетнее исследование, я хочу спросить, как сын врача: какая эпидемия в истории человечества дала возможность учёным пять лет исследовать вакцину? Ни одна эпидемия, к сожалению, не даёт такой возможности.

Целиком выпуск с участием Юрия Стоянова можно посмотреть здесь.