Спецпроект или удачливый «феномен»? Сеть обсуждает свадьбу Моргенштерна

Свадьба популярного рэпера Моргенштерна (Алишера Валеева) и его возлюбленной Дилары Зинатуллиной стала в стране самым обсуждаемым событием последних двух дней, потеснив общественн0-политическую повестку и даже День Знаний. Случайностью это назвать нельзя: рэпер – один из самых часто упоминаемых персон в российских социальных сетях, он популярнее чем, к примеру, Зюганов или Песков.

Разумеется, Моргенштерн превратил собственную свадьбу в настоящий перформанс. Тут были и подъезд, обклеенный плакатами с поздравлениями, и выкуп невесты, и потрепанный жизнью лимузин, и Ксения Собчак в роли тамады. Главные торжества проходили на теплоходе, вместившем около 500 гостей. Его аренда обошлась в 30 тысяч рублей в час. Там были расставлены черные кровати, две статуи, экраны и баннеры с первыми буквами имен новобрачных - АД.

Ну и вишенкой на торте, разумеется, стал скандал: в конце торжеств на теплоход явилась полиция с собаками и стала искать наркотики. Процедура заняла около часа, который гости не могли покинуть корабль.

Все эти события вызвали неоднозначную реакцию в социальных сетях. Одни возмущались: «Всю ту публику на этом корабле из страны гнать и не впускать обратно…». Другие восхищались: «Нормально так хайпанул этот Моргенштерн. Новостной повод же офигенный. А он не сам полицейских заказал? Типа не драка на свадьбе, так хоть полиция…»

А вот социальный психолог Алексей Рощин был немало удивлен тому, что даже на радиостанции «БизнесФМ» за одно утро 1 сентября спецрепортаж об этой свадьбе прозвучал чуть ли не 10 раз (!!!), став не просто «светской новостью дня», а НОВОСТЬЮ ДНЯ. Не говоря о том, что все буквально социальные сети забиты этим событием. Почему? – вопрошает Рощин. И пытается объяснить это феномен:

«Меня поразила неожиданная ассоциация, навеянная недавними постами о "Мужском государстве" и вообще феномене всех этих странных "мужских движений". Я вдруг понял: ба! Да ведь "Моргенштерн" - это ж ОН, типичный инцел! В переводе с языка "мужского государства" и всех присных - уродливый и нищий маленький фрик, которому "ни одна баба не даст". Тот самый несчастный, измученный безденежьем и сперматоксикозом, ради которого и вокруг которого все эти "мужские государства" и создаются. Только - маленькая разница: Моргенштерн - это успешный инцел. В этом и заключается главный парадокс явления. Как это инцел может быть успешным?? А вот так, оказывается. С одной стороны - нарушение логики, с другой стороны - путеводная звезда для всех инцельских масс, которые пока лишь вяло беснуются в своих МГ и роликах на Ютубе…»

Рощин уверяет, что Моргенштерн мало того, что некрасив собой, но еще и не умеет ни петь, ни танцевать, ни сочинять музыку. Но именно поэтому и стал дико популярным, обратив недостатки в достоинства, сделал недостатки предметом культа. Он потому и окружает себя красавицами, раздавая им деньги, «демонстрируя всем "сбычу мечт" классического инцела - очень много голых баб и очень много бабла, все сразу и без никаких…»

Но при этом деньги не помогают стать ему нормальным, он остается инцелом, а его успех, загадку которого культурологи не могут разгадать, заключен в огромном количестве инцелов в популяции, именно они и вознесли Моргенштерна на вершину. Но только это очень своеобразные поклонники, чуть что они злобно разорвут Моргенштерна на куски.

«В общем - да, интересный культурный феномен. Вот и Россия дожила до своего рэпа. По идее, именно Моргенштерн и должен стать иконой и идолом "мужского государства" вместо какого-то неведомого Позднякова, который к тому ж почему-то руководит своим государством из Германии - как Ленин из Цюриха…»

Впрочем, читатели Рощина поправили его пафос, оказалось что Моргенштерн отнюдь не такой бесталанный, как считает автор:

«Это слегка некомпетентный взгляд на музыку. Моргенштерн не просто "умеет писать музыку" - он один из самых влиятельных битмейкеров страны и, собственно, ввел моду на эти перегруженные басы, басовые барабаны и прочие элементы аранжировки. У него были даже видеоуроки как писать биты в FL Studio…»

Совершенно противоположную точку зрения на причину популярности рэпера высказала писатель Алина Витухновская, объяснив критику в адрес Моргенштерна в том числе и завистью:

«…Фактически, мы видим, как менее удачливые завидуют более удачливым.

Невыносимость чужого успеха — основной психический паттерн советского человека. Безотносительно того как этот успех был достигнут, то есть, чисто в техническом плане.

Моргенштерн — это яркий феномен успеха постинформационного постпанка в стране победившего путинизма. Моргенштерн — это Путин музыкального поп-арта трэшевого направления.

Критикуя путинскую власть с моралистских, но не с технических (ресурсных) позиций, вы проиграли ей и продолжаете делать то же самое с упорством, достойным лучшего применения. (…)

Разумеется, сам Моргенштерн является проектом. Саморазоблачается он в тот момент, когда, начиная нахваливать нынешнюю Россию и Путина, он внезапно проговаривается и говорит, что сам Путин "является проектом, он ничем управляет". То есть, Моргенштерн говорит в данном случае и про себя тоже.

Далее он отрабатывает программу, заявляя, что "Россия — страна возможностей". И главное — не рыпаться против власти. Интересно замечание о Навальном, которого он поддерживал до того, как не встретился с ним и "понял, что он биоробот и все, что с ним происходит, запрограммировано". (…)

Еще раз подчеркну, что все успешные проекты подобного рода в России — спецслужбистские. И даже не из соображений идеологии. Потому что идеология — идеологией, искусство — искусством, угар — угаром, а деньги мимо кассы пройти не должны!»