В марте этого года «Новые Известия» опубликовали очередной материал из серии прогнозов, которые могут сбыться уже в ближайшем будущем – «Миллионы видеокамер превратили жизнь китайцев в электронный концлагерь».
Среди прочего, там рассказывалось и о эксперименте, который провел работающий в Китае корреспондент британской телекомпании BBC. Он загрузил свое фото в базу, по которой разветвленная система наблюдения ищет людей, и вышел на улицу. Камеры, алгоритмы распознавания лиц и полицейские сработали моментально - его задержали всего через семь минут…
На сегодняшний день в крупных китайских городах установлено свыше 570 миллионов видеокамер, связанных с другими системами наблюдения за гражданами. «К примеру, в крупнейшем в мире онлайн-сервисе Alibaba существует целая команда «Шеньдун» («Волшебный щит»), сотрудники которой следят за работой маркетплейсов и маркируют потенциально опасные сделки. А в офисах большинства китайских компаний стоят полицейские участки - если сотрудники, которые мониторят подозрительные транзакции или аккаунты, обнаружат намек на неправомерную деятельность, они могут быстро передавать сведения силовикам. Все идет к системе предиктивного правосудия, когда преступников смогут задерживать заранее - так, чтобы они не успели даже выйти на улицы. Стоит ли говорить, что это означает окончательную смерть любого гражданского активизма.
В сентябре 2020 года сообщалось, что Китай готовится к экспорту технологий цифровой слежки за гражданами. Тогдашний глава Пентагона Марк Эспер отмечал, что инструменты слежки, которые основаны на технологиях искусственного интеллекта и системах распознавания лиц, достанутся авторитарным режимам, дружественным Китаю, к которым Эспер причислил и Россию. По его словам, это может открыть в мире «новую эру цифрового авторитаризма» - сообщало наше издание.
Этот материал привлек внимание сетевого аналитик Александра Розова, который напомнил о том, что еще в конце прошлого века интернет виделся людям этаким океаном свободной информации, который отменит барьеры и расстояния, иерархию и бюрократию. Именно в таком свете представляли мировую паутину тогдашние фантасты. Но они и в страшном сне не могли представить, чем на деле обернется эта мечта, ту дрянь, которая на ней вырастет в итоге. Не представляли, что интернет опутают цензурой и запретами, что цифровые концерны и государственная бюрократия устроят в сети полный беспредел, а карманные устройства станут шпионить за своими пользователями, вредить им и обманывать их, принуждая к действиям в интересах концернов и бюрократии…
В итоге, справедливо отмечает Розов, все свелось к основному вопросу политологии - вопросу о власти, поскольку информационные сети, располагающие огромным разнообразием и собственных функций и подключенных к ним гаджетов – лишь делают сильнее тех, кто стоит у власти. Но! (и это важно), если у власти авторитарный лидер или попросту криминальная группа, то в обществе будет построен цифровой концлагерь, а если власть принадлежит народу, то это уже будет цифровая республика…
То есть, в первом случае, полицейский режим будет обладать персональными данными всех граждан, и знать все их личные тайны, а во втором – обладание этими данными не сделает спецслужбы опасными для граждан, поскольку закон защитит их от любого проявления любопытства.
Говоря о тренде, существующем в реальном мире, аналитик цитирует еще один отрывок из публикации «Новых Известий»: «Представьте, что Amazon расширился до невероятных размеров — компания подмяла под себя остатки оффлайн-ритейла, поглотила банки, купила Google с его сервисами. Гигант знает о вас все: от предпочтений в кино до кредитной истории и среднего чека за покупку продуктов…» Если добавить, что этот условный Amazon еще и слился с политической властью, как это произошло в Китае, то дело дрянь.
Однако при этом не стоит забывать, что такого рода диктатуры вовсе не являются всесильными, поскольку их поведение подчиняется универсальным политологическим принципам: