Новая коллизия вокруг культурного наследия России разворачивается в Петербурге – теперь вокруг знаменитого уроженца этого города, писателя, поэта и драматурга, основателя объединения ОБЭРИУ Даниила Хармса.
Сам гений черного юмора и литературы абсурда как-то сказал «Меня интересует только чушь…». Вот эта самая «чушь» не на шутку встревожила его многочисленных почитателей. Рано или поздно власти должны были добраться и до него.
Питерские чиновники требуют уничтожить граффити с портретом Хармса на стене дома на улице Маяковского, 11, в котором Хармс прожил 15 лет. Ситуация становится еще более абсурдной, если учесть, что кроме огромного вклада, который Хармс внес в отечественную словесность, он пал жертвой сталинских репрессий – умер от голода в сумасшедшем доме, куда насильно заточили его накануне войны.
В Сети уже составлена петиция: «Сохранить и узаконить граффити с Хармсом в Санкт-Петербурге», в которой, в частности, говорится:
«В 2016 году на фасаде многоквартирного дома № 11 по ул. Маяковского в Санкт-Петербурге художники создали портрет Даниила Хармса. Авторами работы выступили художники Паша Кас и Павел Мокич.
Собственники многоквартирного дома поддержали данную идею художников.
Г. С. Полтавченко, занимавший в тот момент должность Губернатора Санкт-Петербурга также высказался за сохранение портрета Хармса на ул. Маяковского 11 и предложил узаконить размещенный портрет. Однако данный процесс ничем не завершился.
В результате может случиться так, что портрет Даниила Хармса исчезнет с фасада дома, чего допустить нельзя, особенно в год 80-летия его несправедливого ареста.
С 1925 года и до ареста в 1941-м Даниил Хармс жил в квартире под номером 8 в доме № 11 по улице Маяковского. В 2005 году на доме установлена мемориальная доска в его честь
Размещенный на фасаде портрет Даниила Хармса не один год радует глаз жителей Санкт-Петербурга и туристов, является своего рода достопримечательностью, отличительной чертой жилого дома. За последние годы на улице Маяковского и соседних с ней улице Некрасова и Литейном проспекте открылось множество книжных магазинов, наш район стал одним из интеллектуальных центров города, и портрет Даниила Хармса – своего рода символ этой замечательной тенденции.
Даниил Хармс был истинным ленинградцем, петербуржцем, поэтому совершенно несправедливо, что его память в городе никак не увековечена, кроме как мемориальной табличкой и небольшой улицей в Красногвардейском районе, которая названа в честь поэта. Фигура Хармса – писателя международного масштаба – могла бы стать одним из брендов Петербурга.
По мнению жителей дома и жителей Санкт-Петербурга, изображение Хармса соответствует архитектурному и архитектурно-градостроительному облику Санкт-Петербурга...»
Известный питерский политик Борис Вишневский поддержал своих земляков:
«Направил губернатору обращение – чтобы поручил Администрации Центрального района отозвать иск об уничтожении портрета Даниила Хармса, который находится на доме 11 по улице Маяковского. Прошу унять манкуртов из районной администрации, направивших иск.
Спасибо моему главному помощнику Александру Кобринскому (доктору филологических наук и крупному специалисту по творчеству Хармса) за подготовку обращения.
Кстати, еще в 2016 году, когда портрет в первый раз хотели уничтожить, отвечая в ЗАКСе на вопрос Кобринского (тогда – депутата ЗАКСа), губернатор Полтавченко ответил, что считает Хармса классиком, и что портрет необходимо сохранить. Тогда чиновники мгновенно унялись, но сегодня снова возбудились...»
А искусствовед Александр Боровский пишет по этому поводу:
«Сообщают, что возникла угроза для одного из наиболее приличных образчиков петербургского граффити (на доме Хармса). Вот- отрывок из моей ( надеюсь) будущей книги о петербургском public art ХХ - начала ХХI вв.
"На углу ул. Маяковского и Ковенского пер. – пятиэтажный дом со срезанным углом. На этой глухом срезе в 2016 г. стрит-артисты Паша Кас и Павел Мокич разместили десятиметровый портрет великого поэта-авангардиста.
Портрет исполнен старым добрым способом, апробированным ещё в Окнах РОСТа – трафаретом. Взяв за основу известную фотографию Хармса, художники удачно монументализировали её, разогнав на трехэтажную высоту, соответственно, обобщив форму и обострив композицию. В самом способе изображении есть момент скрытой динамики: подъём на автовышке и прикладывание к стене пленки с прорезанным изображением, нанесение краски пульфоном с неизбежными потеками и неровностями, элемент неожиданности, когда трафарет падает и изображение «показывает себя».
Но главное, удачен композиционный обрез изображения. Кажется, Хармс появился из-за угла или готов скользнуть обратно: он – в процессе наблюдения. Тут – несомненное попадание в образ. Движение и наблюдение – важнейшие качества поэтики Хармса. Наблюдаемое действие у него часто - единственный показатель реальности существования. «Вот однажды один человек пошел на службу, да по дороге встретил другого человека, который, купив польский батон, направлялся к себе восвояси. Вот, собственно, и всё» («Случаи»).
Не менее важен для Хармса мотив исчезновения. Тут уж абсурдизм городской жизни сам дорисовывает образ: с первых же дней своего существования портрет Хармса был под угрозой уничтожения - коммунальщики никак не могли примириться с несанкционированным появлением граффити. «Вот, собственно, и всё»...»