Об авторитарном Христе и психологии жертв

Главный представитель системы изображает плохого, а Навальный хорошего. Именно изображают, а не являются. Как и большинство из нас (опять-таки в постмодерне). Но себе мы не верим. Зато периодически верим другим. Верить другим — это опасная и единственная форма политического по-русски.

Навальный ушел из сферы политического в архетипическое, мифологическое. Как политическую декларацию он предлагает только ожидание чуда. Хуже ожидания чуда может быть только само чудо. То есть, разводка.

Главный представитель системы изображает плохого, а Навальный хорошего. Когда настоящие Бивис и Батхед снимут маски ГПС (главного представителя системы) и Навального? Правильный ответ — никогда.

Когда вполне психически здоровые люди, политические журналисты, пытаются подтянуть образ Алексея Навального к библейскому, к христианскому дискурсу вообще, от этого становится жутко. Мало того, что они готовы распять его (метафорически), не метафорически — они буквально готовят общество к его смерти. Они играют на тех основах массового бессознательного, которые закрепляют тоталитаризм. (Так!)

Христианство как коммерчески успешный на протяжении двух тысяч лет управленческий конструкт, является по сути авторитарной и садо-мазохистской идеологией, по своей вредоностности и опасности переплюнувший любой государственный авторитарный режим.

Кто страшнее тиран или Христос? Тиран умрет, а зловещий авторитарный конструкт, легализованный и массовым бессознательным, и общественными институтами, останется. Религия всегда авторитарней государства. Тоталитарней же несуществующего бога, лишь природа. Но о том отдельный разговор.

Цинизм окружает Алексея Навального, увы, со всех сторон. Как со стороны охранителей, так и со стороны протестно настроенных поклонников, делающих из него агнца на заклание, сакральную жертву.

«Навальный действительно попал в хорошие условия, просто в замечательные.» — пишет известная в узких кругах журналистка, изображающая из себя независимую.

Кто там еще сомневается что она не является представителем системы? Раньше она хотя бы пыталась вуалировать свою позицию псевдолитературными изысками, а теперь, видимо, слившись ментально с аудиторией Яндекс-дзена, ее понесло.

Это чистый нутряной соцреализм отчаявшейся истерички, ватный катарсис, извергаемый сгусток языка среднестатистической россиянки времен кремлевской ОПГ, исполненной ненависти ко всем, кто хоть сколько-нибудь лучше нее.

Она оправдывает социально-близкую Бутину, ее злобу, основанную лишь на том (!), что некто пользуется привилегиями. Об этом феномене моя вчерашняя статья в «Новых известиях». О пролетарской иерархии «никому ничего не достанется».

Вышеуказанная журналистка вслед за Бутиной перешла в давно забытый по-советски разухабистый лагерь лакейщиц-припевал: «Эх, хорошо в стране советской жить!» Ну если так хорошо, отчего лица у вас такие искореженные?

Она пишет: «Сейчас этот человек (представитель секс-меньшинств, давно третируемый ею в соцсетях — авт.) тоже сидит в Нью-Йорке и следит за новостями из русского Бруклина. Видно, что он глубоко разочарован. Ему за сорок, он снимает комнату вдвоем с бойфрендом, который работает где-то медбратом, сам перебивается случайными заработками: резка салатов, продажа буженины, производство плавательных шапочек.

Он уехал в 2014 году. Я за это время успела посетить пару десятков стран, родила ребенка, стала известным публицистом, написала и издала книгу, построила дом, выгодно инвестировала деньги с продажи имевшегося жилья. А он один раз сходил на гей-парад с плакатом, растолстел и получил таблетки от депрессии.»

Что это как не пассивная агрессия и латентный садизм глубоко социально неудовлетворенной графоманки?

Эти пассивно-агрессивные женщины на самом деле являются жертвами. Мы, в принципе, живем в обществе жертв. Тех людей, которые не имея воли и желания сопротивляться создавшимся условиями, плетут для себя уютный кокон иллюзий, где отождествляют сами себя с пинающей и презирающей их властью и подчеркнуто дистанцируются от способных к сопротивлению одиночек. Вульгарный извращенный снобизм, вымученная элитарность, плебейская надменность просто зашкаливают. Эти невротические девиции, перефразируя Ницше, есть их единственный способ выносить самих себя.

«Алексей Навальный пишет из колонии: «Если у меня тубик, то может он прогонит боль в спине и онемение ног». А я на дух не переношу людей с лексикой 90-балльного IQ. «Рестик», «бутер», «Дюха», «картоха». Следующим кругом ада там идут «пятихатка», «полтоха», «рубль» вместо «1000 рублей», «картофан». Даже если я вместо Киры Ярмыш была бы сейчас под домашним арестом и считалась бы пресс-секретарем Навального, я бы встала, бросила все и заявила бы, что никаких решительно дел с этим человеком иметь впредь не желаю! Я не хочу даже думать, что там делает на нарах человек, который говорит «тубик».» — продолжает вышеупомянутая блюстительница стиля.

Человек, пишущий графоманские соцреалистические унылые простыни учит изъясняться арестанта! Но дело, конечно, не в стиле, не в литературе, не в языке. Дело в вопиющей и общественно легализованной аморальности, по сути, проповеди насилия, вытекающей из гнилостных уст верноподданной.