Откуда дровишки? Как жители предгорного Алтая пытаются спасти заповедную рощу

Людмила Бутузова

Давно известно: многие хорошие идеи, предложенные федералами, на местах реализуются с такими искажениями, что достигают противоположного результата – граждане на стенку лезут, чтобы избавиться от спущенного сверху блага. Ровно такая история разворачивается сейчас в предгорьях Алтая. Согласно постановлению правительства РФ от 21.09.2020 № 1509, "леса, расположенные на землях сельскохозяйственного назначения», могут отныне переходить в частные руки и подлежать эффективному освоению. Для жителей Усть-Калманского района Алтайского края правительственная инициатива обернулась вопиющим безобразием - под вырубку пошла уникальная березовая роща со всеми ее краснокнижными обитателями.

Жили - не тужили

Ужас в том, что роща, как считают жители, находилась буквально в шаге от того, чтобы войти в состав государственного заказника " Предгорный фас Алтая", основание которого намечено на 2021-2025 годы как раз в этих местах, и тогда бы ее точно никто не тронул. Но обстоятельства сложились иначе - заказника пока нет, деревья вовсю рубят, и люди не могут понять, кто из чиновников поставил Алтайский край на грань экологической катастрофы.

Березовый лес (по-народному – согры) общей площадью около 110 гектаров расположен вблизи села Ельцовка Усть- Калманского района. Ранее на этом месте и рядом с ним были сплошные болота, делавшие землю полностью непригодной для сельского хозяйства, но благодаря разросшимся берёзам, болота значительно сократились, и теперь здесь отличные сенокосы и пахотные земли. Даже во время Великой Отечественной войны и освоения целины жители не трогали берёзовые согры, прекрасно осознавая их защитные функции. Сохранившийся природный массив преподнес ответную благодарность – собрал у себя чуть ли не весь растительный и животный мир из Красной книги РФ . Услада слуха - ковыль перечный, марьин корень, венерин башмачок - здесь буквально под ногами. На гнездовья прилетают соколы сапсан и балабан, давно не виденные в России степной орёл, беркут, чёрный аист, филины и белые куропатки. Медведи обитают, телятся самки лосей…

Короче, если есть природный рай на земле, то он там – в районе с не очень благозвучным названием Усть-Калманский.

Где смелые родятся?

Помимо уникальной рощи в районе имеется и три зубастых сельсовета, один из которых – Новокалманский – известен на всю Россию. Напомним, два года назад Новокалманка с наездом на Министерство просвещения РФ и рытьем окопов вокруг села отбила свою среднюю школу от перепрофилирования в малокомплектный недомерок, и теперь с реформой образования к ним никто не суется (см. «НИ», 31августа 2018г. –«Последний рубеж: как маленькая сельская школа увернулась от топора реформ»).

– Вы бы знали какая была война, и слежки, угрозы, запугивания. Но мы не уступили, - говорит председатель сельсовета Виктор Проскурнов, возглавивший «школьное восстание». –Добились, что эту чертову реформу пересмотрели в пользу народа.

От чего они такие… самостоятельные? А по-другому в этой тьму-таракани не получится. Усть-Калманский район расположен на самом краю Алтайского края, на стыке равнинного Алтая и горного. В Новокалманке, например, сразу за крайней улицей начинаются неподступные хребты. На выезде из деревни — перекресток трех дорог: один путь ведет к Чарышской турзоне и к границе с Казахстаном, второй в сторону Бийска и Белокурихи, третий — в Барнаул (до краевой столицы 2,5 часа езды, до других мест, бывает, и за сутки не доберешься). Население 500 человек (во всем районе 14 тысяч). Рабочих мест очень мало, кто-то ездит на заработки в другие села, но большинство держат пасеки и личные подсобные хозяйства, 10−15 коров во дворе – не редкость. Для этого есть условия: вокруг много лугов и пастбищ.

- Мы — не умирающее и не депрессивное село. Население прирастает, люди очень энергичные. Начинают с нуля, а уже через год-два имеют крепкое и процветающее хозяйство. У государства мы ничего не просим: магазины у нас свои, 5 штук, два кафе открыли, надо благоустроиться – ремонт, озеленение, тротуарчики – шапка по кругу, сбрасываемся и делаем. Не трогайте только школу, садик, фельдшерский пункт и почту, - поделился с «Новыми Известиям» личными взглядами на взаимоотношения с государством глава сельсовета Виктор Проскурнов. – Но они, как назло, лезут «улучшать» то, что нам не надо. Сначала – школа, теперь за рощу ухватились…. И хоть бы кто спросил: нужны нам такие реформы?

Вообще-то Проскурнов политик хоть и сельский, но продвинутый, понимает, что Москва на каждую кочку не наздравствуется и рассматривать под микроскопом, что это за лес, откуда взялся, какая у него функция и почему березовые согры вблизи трех деревень совсем не сельхоззаброшка, а ценный природный ресурс для всего Алтая, - не будет. «Краевому правительству свою голову надо включать, - говорит он. – На первом этапе борьбы этого не произошло, от людей отмахнулись. И только когда мы совсем озверели из-за этой рощи, отношение начало меняться. Сейчас хотя бы есть понимание, в какой ловушке мы оказались по милости указов из Москвы.

Высоко сидят, далеко глядят

Москва хотела как лучше, по горячим следам объясняла в «Российской газете» появление злополучного постановления № 1509 вице-премьер правительства Виктория Абрамченко: «Мы стимулируем вовлечение в оборот земель, которые исторически предназначались для ведения сельхоздеятельности, но по какой-то причине были заброшены и заросли лесом. Сегодня сложилась парадоксальная ситуация: законным образом использовать лес на сельхозземлях невозможно, соответствующая деятельность не регламентирована. А если не использовать - то это является нарушением требований по охране таких земель".

- Стало быть, открыли карту – о, сколько полей заросло без хозяина, – пусть, кому надо, берут и раскорчевывают. И ничего, что в стране пустуют миллионы пахотных гектаров – нормальных, не заросших? Но что-то никто не спешит искать им хозяина, а для «лесных полей», хозяин вот прям срочно понадобился? - прокомментировал для «НИ» инициативу правительства усть-калманский эколог Александр Хохлов. –Не хочу брать грех на душу, но есть подозрение, что те, «кому надо» и подсуетились с идеей пустить «поля» на дрова. Иначе как объяснить: в сентябре из центра только свистнула, а в регионах уже «хозяева» с пилами наготове?

Объем лесного фонда в стране составляет 800 млн гектаров. Еще около 60 млн га - стихийные леса, выросшие на заброшенных сельхозземлях, - поделились с «НИ» в Гринпис России. По их данным, до 10% бывших полей и выпасов остались невостребованными и стихийно зарастают в лучшем случае деревьями и кустами, в худшем - борщевиком. Теперь эти бывшие сельхозземли разрешено использовать, например, для заготовки древесины при условии ее учета и контроля. Формально, вроде бы, все правильно. Но вот по существу…"Недалеко от моего дома продают заросшее березняком поле в 11 гектаров за 200 тысяч рублей, - рассказывает координатор проектов по лесам высокой природоохранной ценности WWF России Константин Кобяков. - Там до 150 кубометров древесины. Вырубив один гектар, можно выручить 375 тысяч рублей - это уже больше, чем стоит весь участок".

Из бизнеса в крестьяне

В Усть-Калманском районе местный предприниматель Андрей Лавренко выкупил 110 гектаров, занятых сограми, тысяч, вроде бы, за сто. «Не больше», - со злостью рассказывают его односельчане, не догадавшиеся сами приватизировать березу в собственность. По их словам, паевая земля в Усть-Калманке сроду больше тысячи рублей за гектар не стоила. Пай в начале девяностых, при дележке колхозной земли, составлял 45 гектаров на человека. До межевания и выделения надела в натуре дело не дошло, у большинства «земельная собственность» осталась на бумаге. Потом кто-то умер, уехал, наследники «бумажками не интересовались, многие уже и не помнят, есть ли у них что-то и где оно находится.

- По району полно брошенных и невостребованных участков, - подтвердил «НИ» глава Кабановского сельсовета Александр Щукин. – Если бы Лавренко действительно хотел заниматься сельским хозяйством, он давно бы взял участок. Но вот желание у него возникло только в этом году. У него другой вид деятельности – ремонт сельхозтехники и продажа дров населению – и вдруг включает туда «полеводство». Мы понять не могли, что он задумал. Все делалось по-тихому. Нашел где-то владельцев, которым 30 лет назад достались наделы в роще, помог им провести межевание, поставить на учет и перекупил - все, вот он я, ваш новый крестьянин. Не положено так - без уведомления, без торгов, коллективная все-таки земля – могли быть и другие претенденты. Говорит, что давал объявление. Никто его не видел... Планирует заниматься скотоводством. Вот прям в ноябре и начал – нагнал технику, и по ее реву мы догадались: рубит! У нас тут такое началось! С 2013 года ждали: ну когда же – когда же организуется заказник, всюду писали, чтобы и согру нашу присоединили. А он пошел против общего мнения, все разрушил и еще обижается, что люди настроены против него. Медаль, что ли, ему на грудь вешать?

Рубка в согре продолжалась полтора дня. Примчались районные активисты и Александр Хохлов, начальник отдела охраны окружающей среды Усть-Калманской администрации, подняли шум, вызвали полицию. Интересные вещи выяснились при проверке. Вовсе не Андрей Лавренко, а его престарелая мама оформлена владелицей леса. Судя по документам, никакого леса в данной местности вообще нет, а есть только сорная древесно- кустарниковая растительность. Кто делал такую экспертизу, устанавливается. Не исключено, что эксперты окажутся из чужого региона. Например, проект мелиорации выкупленного участка бизнесмену делали в Красноярске, никто из экспертов сюда, вроде бы, не выезжал, и у людей есть сомнения, что «экспертам на дистанте» удалось найти отличие между липой и березой.

Один из активистов, Яков Смородин, подал от своего имени жалобу на вырубки в районную прокуратуру и продублировал письмо в Генпрокуратуру РФ. После этого полиция арестовала у предпринимателя "четыре машины спиленной березы" и тяжелую технику.

По оценкам экологов, в согре миллионы кубов березы, пригодной на дрова. А живой лес оценивается примерно в 300 миллионов рублей. Люди сходят с ума от этих цифр. Особенно после сравнения, за сколько этот лес достался самому Лавренко и сколько можно наварить на дровах, которые тут же, в деревнях, и раскупят. Рощу – в печку! Убийственно!.

Люди десятилетиями не имели возможности заготавливать там дрова, даже горельник или сухару. И это был порядок, которого все придерживались, а теперь…А теперь на чужие владения не зайдешь даже поглазеть на жарки лютики. Да их и не останется… Экологи стращают, что после вырубки дикое зверье разбежится кто куда, а голодные медведи будут искать пропитание в селах. Медвежьи визиты, возможно, гипотетическая, угроза. А вот заболачиваие огромной территории, где у трех деревнь пастбища и посевы, угроза вполне реальная. Все помнят, что там были непроходимые болота, березы вытянули воду и эта естественная мелиорация осушила земли. Вырубка неминуемо обернется потерей значительной части сельскохозяйственного производства. Частники первыми и пострадают.

- Понимаете в чем дело? – Здесь единая экосистема - с хребтов стекает 5 ручьев, не вытекает ни один, всё выпивали березы, -говорит Виктор Проскурнов. – Но если махать топором во всю дурь, система обрушится, поглощать воду некому, она будет перенасыщать окружающую землю. Лавренко же в роще не один. Его участок граничит с моим сельсоветом, у нас тоже часть леса в пользовании, еще 50 гектаров земли у нашего новкалманского фермера. Сейчас стараемся уберечь от жадных рук хотя бы эти клочки, спасаем наши березы. Угроза все равно остается. Ну вырубит он свой участок – воде некуда уходить - мой лес сгниет на корню, затопление пойдет на сельхозземли – и все, трясина, фермерству конец. Дореформировались, называется.

Поохаем вместе

Весь край посыпает голову пеплом «Как могли подписать предпринимателю такие разрешения?" И чем больше пепла, тем яснее: клювом прощелкали все .от краевого правительства, за семь лет не удосужившегося придать несчастной роще хоть какой-нибудь природоохранный статус, – до мелкой чиновницы, механически проштамповавшей договор купли-продажи бесценного лесного массива под видом грошового кустарника.

«Новые Известия» разослали официальные запросы всем причастным к этой истории – что теперь делать? как исправлять положение?. Ответ пришел из минприроды края, он опубликован ниже. Но – редкий случай – неформально, «от себя» прислала письмо в редакцию пресс-секретарь министерства Эльвира Успек. Решили процитировать – похоже, оно адресовано не столько «НИ», сколько усть-калманцам, разуверившимся уже, что власти придут им на помощь и восстановят наконец справедливость в отношении ни за что ни про что попавшей в ловушку рощи. «Разделяю чувства людские, -пишет Успек. - Очень не хочется потерять этот березовый лес, полный жизни. Со своей стороны мы, как природоохранное ведомство, предпринимаем все, что в нашей компетенции и полномочиях. Рассчитываем на содействие органов прокуратуры.в этой непростой ситуации. Как бы это ни больно было принимать, но мы не можем без участия прокуратуры повлиять на деятельность собственника земли. А уж как она попала к нему в собственность — не известно, точно не с нашим ведомством решалось. Земли ведь сельскохозяйственного назначения. Эта проблема носит межведомственный характер. Так уж устроена система власти, что у каждого свой полномочия. Мы действительно не ведаем этими землями. Но к разрешению ситуации — подключились. И точно также, как и все, ждем реакции прокуратуры».

Всё по закону

Между тем сам владелец участка Андрей Лавренко пояснил властям, что ведет деятельность согласно закону – в рамках постановления правительства РФ, изданного в сентябре текущего года, которое регулирует охрану и защиту лесов на землях сельхозназначения. «После выхода постановления №1509 у нас санкционированы частные леса на землях сельхозназначения. Там не говорится о том, чтобы что-то у кого-то забрать и нарушить институт собственности. Мы хозяйствуем, <…> чтобы начать там работу, мы приобретаем оборудование», - подчеркнул бизнесмен.

В разговоре с корреспондентом «НИ» землевладелец столь же уверенно говорил, что правда на его стороне.

- Что мне сделает полиция и прокуратура? Я на своей земле, и нахожусь здесь по закону, - заявил он. – Да, начал вырубку под противопожарную полосу – обычная страховка, чтобы «доброжелатели» случайно не бросили мне спичку. Работал всего полтора дня – налетели с проверкой, вызвали полицию, наложили запрет на деятельность в согре до выяснениях обстоятельств. И что? Через десять дней запрет истек, никаких обвинений мне не предъявлено, выдали постановление об отказе в возбуждении дела. Продолжаю работать.

- Чем конкретно буду заниматься? Скотоводством. У нас не осталось выпасов, хороших пастбищ, березняк в предгорье как раз отвечает этому запросу. Планирую расширяться, у меня основной вид деятельности с 2020 года записан как «полеводство», нужны поля. Земля вокруг березняков пока не моя, я сейчас веду работу по выкупу паев.

На вопрос «НИ» насколько его личные планы совместимы с созданием здесь государственным заказником «Предгорный фас Алтая», Андрей Анатольевич ответил в том духе, что «эти фантазии» ему неизвестны, «говорить они могут что угодно, я привык делать». С той же прямотой он отверг наличие на его земле обитателей из Красной книги. «Я обошел эти места с местными жителями, мне показали, где растут эти огоньки, венерины башмачки, ковыль и так далее – выше моего участка. И там вообще траву косят, и всем плевать. Ни одного гнезда за время рубок я не разорил. А если что-то найдут, тогда пусть и спрашивают, отвечу по закону».

Лавренко не скрывает, что ожидал повышенного внимания к своей деятельности и был готов к этому: «С 1 октября 2020 года в нашей стране впервые появился статус частных лесов. Я этой темой занимался несколько лет, был знаком с проектом постановления правительства. Кто мешал нашим властям поинтересоваться: а что же там такое планирует Москва? И если бы это было важно для них, начали бы, как и я, бегать по архивам, искать владельцев паев или их родственников, упрашивать вступать в права, все это регистрировать и выкупать землю. Они совсем другим занимались – обсуждали, какой Лавренко плохой, потому что может стать хозяином и прекратить вольницу, которую устраивали в лесу главы сельсоветов. Мне местные жители рассказали, что раньше рядом с этим березняком поджигали луга, огонь доходил до деревьев, а потом их брали и выпиливали, неучтенные дрова продавали налево и направо». Бизнесмен рассказал, что при нем такого не будет, только строгий учет и выполнение всех положенных по закону обременений – сколько деревьев спилил, столько сразу и посадил.

Закончился разговор признанием, что постановление правительства № 1509 – это «ящик пандоры». Никто не знает, что оттуда выскочит – входной билет «на поля» или черная метка бизнесу. «Я первый начал, и теперь все наблюдают с низкого старта – получится у меня или власть станет переигрывать, давить мощью своего админресурса?. Если получится, человек 15 в нашем районе пойдут тем же путем. Потом начнется движение по всей России…»

Прогнозы дело неблагодарное. Но, похоже, это тот случай, когда можно смело гарантировать России богатый урожай пеньков на полях.

Р.С.

Министерство природных ресурсов и экологии Алтайского края, рассмотрев Ваше обращение, сообщает:

На территории Усть-Калманского и Краснощековского районов Схемой развития и размещения особо охраняемых природных территорий Алтайского края на период до 2025 года (утв. постановлением Администрации Алтайского края от 12.08.2013 № 418) предусмотрено создание орнитологического заказника «Северный фас Алтая».

Земельный участок с кадастровым номером 22:54:020801:650 в проектируемых границах заказника не располагается. Целевое назначение данных земель – сельскохозяйственное. Вместе с тем, в адрес Минприроды Алтайского края поступило обращение Администрация Усть-Калманского района с просьбой включить в проектируемые границы заказника вышеуказанный земельный участок, поскольку на данной территории находятся места гнездования птиц и произрастания растений, занесенных в Красную книгу Алтайского края.

В целях более детального изучения данного вопроса, сотрудником Минприроды Алтайского края был осуществлен выезд в Усть-Калманский район для обследования земельного участка с кадастровым номером 22:54:020801:650. В ходе выезда были обнаружены места обитания башмачка крупноцветкового (Cypripedium mасranthon), отмечены орлан-белохвост (Haliaeetus albicilla), белая куропатка (Lagopus lagopus), занесенные в Красные книги Российской Федерации и Алтайского края, а также бородатая неясыть (Strix nebulosa), включенная в Красную книгу Алтайского края.

Учитывая, что испрашиваемый участок располагается в переходной зоне от гор к равнине и обладает высокой природоохранной ценностью, на его территории с большой долей вероятности возможно обитание еще ряда охраняемых объектов. Для установления полного списка редких видов, занесенных в Красные книги Российской Федерации и Алтайского края, необходимо проведение исследований данного участка в весенне-летний период.

В настоящее время информация об обнаруженных «краснокнижниках» и необходимости остановки хозяйственной деятельности на вышеуказанном земельном участке направлена в Алтайскую межрайонную природоохранную прокуратуру и Прокуратуру Усть-Калманского района.

Заместитель министра, начальник управления природных ресурсов и нормирования

Л.Л. Казанцева