Сергей Митрофанов
Но сначала про ценник. Напомню, как развивался сюжет. Сначала президент обрушился на правительство за то, что оно просмотрело грядущее подорожание еды. Затем, буквально на следующий день премьер перехватил инициативу и взял ситуацию под контроль, «аккуратно сняв межведомственные барьеры» (как выразился один из руководителей ВЦИОМ Иосиф Дискин), то есть произведя некие не очень внешне понятные административные действия, которые, однако, дали сногсшибательный результат.А именно: все субъекты внутреннего рынка подняли кверху руки и признали свои ошибки. Более того, еще даже до заключения рамочного соглашения с правительством, как бы опережая премьера, согласились обуздать цены, а где-то даже и отыграть назад, изобразив социальную ответственность.
Высоко в этой связи оценил деятельность главы правительства экономический гуру Никита Кричевский. Выразился же он так: Мишустин – это такой премьер, которого мы ждали 70 лет, т.е. практически…. он как Георгий Маленков (*загадочный генсек, про которого никто ничего толком не знает, кроме того, что он ходил под ручку с Лаврентием Берией, а потом того укокошил).
Чтобы понять, как это все работает, Телевизор взял интервью у красивого молодого человека - начальника управления по связям с общественностью компании X5 Retail Group Дениса Кузнецова, который спокойно без тени заискивания и страха перед властью и Телевизором поведал, что компания сама снизила цены на группу из 7 социально-значимых товаров, сделав так, что маржа для них стала нулевой, если не вообще минусовой. И что это акт чистой благотворительности.
- А как же убытки, кто их покроет? - резонно допытывался Телевизор.
- Да сами и покроем из своих средств, - равнодушно ответствовал Денис.
И, судя по всему, аналогично поступили и другие продавцы. То ли сами так решив, то ли почувствовав перемену погоды в верхах и насупленные брови вождей. В результате образовался чуть ли ни потлач (*ритуальное уничтожение и раздаривание имущества, практикуемое северо-американскими индейцами), что в визуальном плане привело нас к тому, что сюжет о снижении цен пошел не под бравурный марш победителей, как мы могли ожидать, а под чем-то тревожный саундтрек, вроде Mission impossible (англ: Миссия невыполнима, прим.ред), притом что премьер аж взмолился, чтобы люди особенно не увлекались снижением. А то мы так чего доброго и коммунизм тут построим!
И, собственно, тревожится было от чего. Ибо если у нас наметился конец рынку, то скоро ли введут талоны? А если у нас по-прежнему экономика рыночная, то как же она, болезная, без маржи будет существовать?
Тем более, что потребителей удешевлением сахарного песка мы все равно не умаслим. Вы будете удивлены, но россияне не питаются исключительно сахарным песком, запивая его подсолнечным маслом, как это могло бы показаться, судя по напряженности дискурса. Важны и другие продукты. Поэтому вряд ли следует удивляться, что директор института новейших государств А.Мартынов все равно продолжил называть продавцов мироедами, софт-сталинист Дискин призвал шире привлекать к регулированию цен прокуратуру (хотя и не доводить до показательных московских процессов, так как те разрушают экономику, - это-то он понимает), а депутат-справедливоросс Олег Нилов предостерёг торгашей от гнева народного. И вообще дело, похоже, стало клониться к тому, чтобы и у нас отменить «грабительский ссудный процент» (*спокойно, это метафора!), иными словами прибавочную стоимость или маржу, как это якобы сделали праведные банки в некоторых исламских государствах, откуда происходят многие отрезальшики голов.
Тревожную вещь сказал в камеру и министр экономического развития Максим Решетников (*как я ее понял). Чтобы снизить цены, надо, мол, их отвязать от мировой конъюнктуры. А это, если вы помните, такая реальность, когда все у вас стоит по две копейки, включая и вашу зарплату, а выехать вы никуда из России не можете. Только если нищим под парижский мост.
О большой пресс-конференции Путина уже много чего написали и напишут еще больше. Здесь мы коснемся лишь того, что решили выделить телепропагандисты. А решили они выделить спокойный, умиротворяющий настрой президента и то, что мы, конечно, упали в связи с пандемией, но наше падение ничто в сравнении с глубоким падением в США и Европе (*там оно, правда, происходит от другой планки). И вообще российское «плохо» много лучше, чем западное «хорошо» («Экономика Массачусетса рушится на глазах»), поскольку Россия бодро поставила себе амбициозные задачи, - продолжить национальные проекты и в два раза (!) сократить бедность к 2030 году. Сейчас, правда, та немножко подросла, если говорить о текущей реальности, но к 2030, через десять лет, году мы ее точно уполовиним, что никому не удавалось в столь короткие сроки. Дожившие, да узреют!
Иными словами, "прошлое России великолепно, настоящее ее блистательно, а будущее превосходит самые смелые ожидания", - как некогда заметил шеф жандармов Бенкендорф.
В связи с борьбой за цены я несколько раз в разных программах смотрел эпизод, как Путин говорит «надо прикрутить тростниковый сахар», чтобы, мол, помочь отечественному производителю. Что значит фраза «прикрутить» мне лично осталось непонятным. Сделать цену меньше (прикрутить цену), чтобы люди покупали в том числе и тростниковый сахар, ведь идет борьба за сахар для народа, или сделать ее больше (прикрутить к конъюнктуре), чтобы отечественные производители конкурировали без помех? Но разве отечественные производители выращивают тростниковый сахар, а не свекольный? В общем, это очень неясная цитата и неясный эпизод борьбы с ценами.
Другой логический сбой произошел, когда обсуждали влияние пандемии на объективную успешность России. Уже она и слезла с нефтегазовой иглы, и что-то другое из товаров в почете, уж не знаю что. Да, действительно в России выросла безработица и упали реальные доходы, но: «разрыв между бедными и богатыми сократился, как заметил зампред ВЦИОМ И.Дискин, и подрос градус социального оптимизма».
- Откуда это известно? - с подозрением спросили Дискина.
- Из исследования ВЦИОМ, - ответил зампред ВЦИОМ.
- А я вот думаю, - вдруг прорезался Олег Нилов, - реальные доходы граждан упали, а Фонд национального благосостояния напротив увеличился в два раза. Уж не знаю только, хорошо это или плохо. (*Получилось, что доходы граждан прямо туда и отправились из кошельков)
В связи с ситуацией с Навальным в неравный бой с пропагандистами вступил смешливый либерал Борис Надеждин. Ему удалось озвучить в эфире неприятную мысль, что лично ему непонятно, почему отравление российского политика не интересует российскую правоохранительную систему.
Ему ответили нескладно, но лапидарно: потому что у отравителей тоже есть презумпция невиновности, а у Навального билинг краденый.