Анна Берсенева, писатель
Серию «Жизнь замечательных людей» знает каждый, кто начинал читать в советские времена. Из советских же времен у многих сохранилось смутное впечатление, что «замечательными» люди становятся лет через пятьдесят после смерти. А между тем это совсем не так. И книга Елены Черниковой «Олег Ефремов. Человек-театр. Роман-диалог. М.: Молодая гвардия. 2020) вышла в этой серии, когда ее герой еще воспринимается миллионами людей как современник и поэтому все сказанное о его личности во всем ее драматизме может быть воспринято как спорное.
Первая возникающая при чтении этой книги мысль: очень уж она необычна. Давние читатели прозы Елены Черниковой этому скорее всего не удивятся, но сторонники биографического академизма удивятся и, возможно, даже возмутятся. Однако автор объясняет свой подход весьма убедительно:
«Биография в чистом виде невозможна: либо анкета, либо роман. А биография актера невозможна втройне, ибо в его «матрешке» несчетная толпа народу».
Свидетельства людей, лично знавших героя, тоже вызывают у нее скепсис:
«В источниковедении наименее надежным источником считаются воспоминания современников: пристрастны. Люди ломают истину, как комедию. Каждый в свою дуду. Это интересно, но опасно. Враки звучат ярче, нежели правда. Они сюжетны, переработаны мастерством рассказчиков, а их сотни. Я огорчалась убедительному вранью очевидцев. Пройдясь по мемуарам о Ефремове, я поняла, что спрашивать надо у самого — и то с разбором. Из ерунды с повтором (легенды) многое идет от обмолвок Олега Николаевича, умелого автоимиджмейкера».
В результате причудливого соединения пиетета к Ефремову, изучения свидетельств о нем, личных впечатлений о его ролях и собственной потребности высказать все, что она думает об Олеге Ефремове, о его (и отчасти своем) времени, - получилось то, что получилось: биография, написанная в форме диалога с героем. Буквально так: Елена Черникова высказывает свое мнение о том, что происходило в общественной и культурной жизни страны, спрашивает мнение на сей счет Олега Ефремова - и он ей отвечает.
Раздражение, которое может вызывать такая эпатирующая манера, вполне понятно. Тем более что автор вдобавок еще и поясняет: «Моя книга не имеет ни начала, ни конца. Середины тоже нет. Можно читать с любой страницы, это я нарочно так сделала».
Однако читатель, который сосредоточит свое внимание не на повествовательном приеме, а на том, насколько эта книга информативна, не будет разочарован: она не просто информативна, а скрупулезна. Черникова упоминает такое множество людей и событий, прямо и косвенно связанных с Ефремовым от его рождения до смерти, что это заставляет думать не об академизме даже, а об энциклопедизме ее исследования. Впрочем, она и в этом балансирует на грани фола, так как в своем объяснимом просветительском стремлении («сейчас в школе не изучают тех идей и явлений, на которых строил жизнь и театр Олег Ефремов») автор иной раз представляет собственные взгляды на политику и культуру слишком подробно и гораздо менее подробно обосновывает их связь со взглядами героя.
Так, например, возмущаясь написанной через два года после смерти Ефремова статьей, в которой критик утверждал, что «его фрондерство вполне укладывалось в рамки пьес Шатрова о человечном Ленине и коварном Джугашвили, а борьба за хорошую советскую власть, как у всех театральных диссидентов, оборачивалась коллаборационизмом с той властью, что стояла на дворе (а как иначе обеспечивать воспроизводство театрального процесса?)», - Черникова не приводит убедительных доказательств, почему это не так. Да, именно так и было, и не только с Олегом Ефремовым, но и со всеми крупными личностями, в театральной биографии которых значится даже куда менее заметная административная деятельность, чем у него. И разве есть основания подозревать Олега Николаевича в неискренности? Наверняка он не лгал ни на сцене, ни на экране, ни в жизни - действительно верил в ленинский социализм с человеческим лицом, как многие верили. Не зря же сказал гость одного из юбилеев: «Его лицо - кардиограмма времени».
Этот живой, нервный рисунок навсегда запечатлен на экране.
Черникова считает, что съемки Ефремова в кино - это параллельная его жизни реальность:
«Вот он, тот же главреж главного театра — на экране. Словно два человека живут в одном. изобразить шофера, если не умеешь водить, не легче, чем пианиста, если не умеешь играть. У него и разбитое сердце прекрасно получатся — спиной. Когда уходит вдаль в фильме «Мама вышла замуж». Наблюдения за его телом, играющим суть какой-нибудь профессии, какого-нибудь острого состояния, могли бы сложиться в пособие по мастерству актера, вроде бы не играющего ничего. Брошюра: как играть, не играя».
Волшебная органичность Олега Николаевича - такая данность, с которой не станет спорить ни один человек, хотя бы однажды завороженно следивший за его грандиозным крупным планом в фильме «Три тополя на Плющихе». И Елена Черникова сумела вписаться в его органичность, стать ее частью: к середине книги незаметно для себя начинаешь как нечто естественное воспринимать диалог, во время которого герой «отвечает» на вопросы автора.
Елена Черникова собрала и оркестровала так много фактов и деталей о самом Олеге Николаевиче Ефремове и о мире вокруг него, что читателю стоит позволить ей самой решать, какая именно манера необходима лично ей для такой сложной оркестровки.