Игорь Николаев: "Быстрое восстановление после пандемии нашей экономике не грозит"

Перспективы российской экономики "Новые известия" обсуждают с экономистом Игорем Николаевым.

- Счетная палата опубликовала отчет по бюджету за 9 месяцев, о чем подробно написали "Новые Известия". С одной стороны, фактический секвестр составит на конец года 10%, с другой стороны, у бюджета опять будет навес в 2 триллиона рублей. Почему правительство сокращает бюджетные стимулы развития?

- Ответ простой – денег не хватает. Нынешняя ситуация потребовала значительного объёма средств непосредственно на борьбу с пандемией, соответственно, бюджетные расходы финансировать сложнее, особенно в условиях того, что у нас доходы, прежде всего – доходы нефтегазового сектора значительно сократились, на десятки процентов от экспорта нефти и газа. Поэтому - это вынужденная мера – секвестировать бюджет. И естественная. Нет денег – поэтому и секвестируют.

- Насколько вероятно переформатирование национальных проектов?

- У нас всё вероятно. Тем более, что нацпроекты уже переформатировали. Как известно, в июле вышел указ, где определены национальные цели уже не до 2024 года, а до 2030 года. То есть, когда стало понятно, что большинство показателей не будет выполнено, за четыре года до 2024 всё продлили до 2030. Подстраховались мощно. Теперь только через десять лет планируется достичь показателей темпа роста выше мировых, сдвинули туда и другие показатели. За десять лет может произойти всё, что угодно, тем более – изменение перечня, структуры, наполнения нацпроектов. Удивляться здесь не будем.

- Если оздоровление мировых экономик задерживается, российское тоже задерживается. Как вы оцениваете перспективы следующего года?

- У нас, как известно, по официальному прогнозу Минэкономразвития, в следующем году будет рост экономики 3,3%. Соответственно, в 2022 году – 3,4%.

В этом году, несмотря на то, что в сентябре вторая волна пандемии была уже очевидна, улучшили прогноз. Бюджет внесли, и он принимается с учётом того, что в текущем году экономика упадёт на 3,9%. Конечно, ситуация будет лучше.

Что касается перспектив в сравнении с западноевропейскими экономиками, наши российские власти многократно говорили, что российская экономика в период пандемии упала меньше, чем экономики многих развитых стран. Говорилось это некоторое время назад, как будто пандемия уже закончилась. Сравнивали по второму кварталу. Действительно, во втором квартале российская экономика упала на 8%, и это не такая большая глубина по сравнению с 11%, 13%, 17%, как падали экономики некоторых европейских стран. Да и экономика США упала почти на 10% во втором квартале 2020 года. Да, у нас падение было меньше. Но важно то, с чем это было связано.

Это важно понимать для оценки перспектив: просто сказалось конкурентное преимущество российской экономики в виде её структуры. Структура российской экономики отличается её сырьевой направленностью. Сектор услуг неразвитый, по сравнению с развитыми секторами. А топливно-энергетический сектор – это наше всё. Так вот, в весенний локдаун закрывали прежде всего общепит, туризм, предприятия сферы культуры. Поэтому в западноевропейских странах сервисная экономика, которая была закрыта, сильно упала и потянула всю экономику.

У нас доля этого сектора – небольшая, а топливно-энергетический сектор никто не закрывал. Вот эти структурные особенности и предопределили то, что мы упали меньше, но эта структурная особенность даёт преимущество в период падения, закрытия экономики. А когда экономики начнут восстанавливаться, гораздо быстрее будут восстанавливаться те, где сектор услуг развит сильнее.

У нас будет сказываться и то, что спрос на нефть и нефтепродукты не восстановится до прежнего уровня. То есть, когда экономика входит в кризис, на первом этапе мы падаем меньше. Но восстанавливаться мы будем дольше и более болезненно. Это к вопросу о перспективах следующего года. России темпы роста 3,3%, о чём нам говорит Минэкономразвития, я бы не стал. Я думаю, что можно говорить о восстановлении не раньше 2022 года.

- В Европе говорят о "зеленом " оздоровлении экономики, а у нас программа "Цифра" выполнена на 20% , не говоря уже о зеленых технологиях. Что это говорит о пути развития нашей страны?

- Изменения и у нас происходят. Доля топливно-энергетического сектора снижается. Но она снижается очень медленно. Мы по-прежнему – сырьевая экономика. Там, действительно хотят и будут двигаться к зеленой экономике. А уж если Байден придёт к власти, что с большой вероятностью будет, он уже неоднократно заявлял, что зелёная экономика – то, к чему он будет вести экономику США. Для нас это означает значительное снижение спроса на нефть и нефтепродукты в мире. А так как мы остаёмся сырьевой экономикой, это будет очень болезненно для нас. Переориентация идёт очень небольшая, о чём можно судить даже по риторике. Всё время говорим о том, когда восстановится спрос на нефть. Но в мире произошёл глобальный поворот. Прежнего спроса не будет.