В материале о положении ЛГБТ в современной России «Новые Известия» сделали вывод о том, что наша страна где-то посередине между всеприемлющей Европой и радикальными исламскими странами. А главная проблема кроется в отношении самих людей к представителям ЛГБТ и неготовности чиновников защищать равноправие вопреки настроениям масс. В продолжение темы – интервью с зампредом комитета Госдумы по вопросам семьи, женщин и детей Оксаной Пушкиной.
- В чём заключается корень негативного отношения большой части населения нашей страны к представителям ЛГБТ?
- Это очень сложный и болезненный разговор. У российской гомофобии особая природа, она отличается, например, от американской. Если в США это явление связано, прежде всего, с религией, то у нас в большей степени с тюрьмой. Это табуированная, но важная для понимания тема. На зоне гомосексуальные отношения – не вопрос выбора, а результат подчинения слабого сильным, стигматизация...
После сталинских репрессий, когда через места лишения свободы прошла значительная часть населения страны, эта извращённая система ценностей проникла в общество, став массовой фобией. Гомосексуальное насилие в лагерях и тюрьмах было одним из репрессивных инструментов государства, «Мы изнасилованная страна!» – говорил об этом киноклассик Алексей Герман-старший.
Поэтому гомофобия в России – не столько вопрос этики, сколько социальной иерархии: если ты гей, значит, ты петух. И агрессивная пропаганда против меньшинств играет на последствиях этой не пережитой исторической травмы.
- Как Вы прокомментируете влияние личных предпочтение на возможность приобретения различных прав, в том числе имущественных, которые возникают при заключении брака?
- Имущественные права в России положены всем, но оформлены они могут быть по-разному. Скажем, члены семьи наследуют имущество автоматически, а тем, кто не находится в официальном браке, для этого необходимо оформить наследственное завещание. Это в равной степени касается и гомосексуальных, и гетеросексуальных пар. То есть, вопрос в том, как сегодня понимается и трактуется понятие брака, а не в имущественных правах.
Споры вокруг однополых браков идут во всём мире. В России превалирует традиционный подход, который заключается в том, что семья – это союз мужчины и женщины. Пока так действительно считает большинство людей. При этом россияне в массе своей не отрицают гомосексуальность как таковую, они признают право людей нетрадиционной сексуальной ориентации быть вместе, но не хотят, чтобы подобные отношения регистрировались в ЗАКСе. То есть, агрессивная гомофобия не так распространена, как принято считать.
В будущем, возможно, ситуация изменится. Но для этого общество должно пройти большой путь, преодолеть свои страхи, а подобные процессы, к сожалению, происходят только со сменой поколений.
- Почему власть так рьяно защищает «традиционные ценности»?
- Власть – это целая система, в которой есть очень разные люди, взгляды которых могут быть диаметрально противоположны. Но в государственной политике сегодня, конечно, преобладает консервативный уклон, и чем дальше, тем больше. Это происходит не только в России, во многих странах мира, например, в Польше, запретившей аборты. Есть глобальные консервативные сети, состоящие из НКО с иностранным финансированием, которые год за годом наращивают своё влияние. Их частью, например, являются «Всемирный конгресс семей» и «Всемирная платформа интернет-обращений в поддержку семьи, жизни и прав верующих CitizenGO». Однажды эта консервативная плесень проникла в нашу политическую систему, нашла здесь благодатную почву и стала проникать во все государственные структуры.
В результате российский политический спектр раскололся на «либералов» и «консерваторов», хотя это чуждая нам, навязанная повестка. Две подобные политические силы ведут ожесточённую борьбу в США, что не раз оборачивалось там погромами по всей стране. Но в Штатах демократы и республиканцы борются друг с другом полторы сотни лет, за это время сформировалась система сдержек и противовесов, которая не дает американской государственной машине пойти вразнос. Россия же – исторически центристская страна, для нас такой раскол во власти и обществе особенно опасен, он грозит гражданской войной!
Как бы там ни было, политическую ситуацию в России сегодня контролируют консервативные силы. Под прикрытием защиты «традиционных ценностей» они выступают против социального прогресса, чтобы сохранить и расширять свой контроль над властью и капиталом.
- В России в отличии от западных стран во властных кругах официально людей нетрадиционной ориентации нет. Это действительно так, или просто кто-то скрывает свою ориентацию, боясь совершить каминг-аут?
- Я не воспринимаю чужую сексуальную ориентацию, как нечто важное для меня – это вопрос личного выбора. Но думаю, что люди нетрадиционной сексуальной ориентации есть во всех сферах, в том числе и в политике, просто потому что так устроена жизнь. Почему они это скрывают? Возможно, из-за высокого уровня гомофобии в российском обществе. А также потому что гомосексуальность у нас воспринимается, как социальная стигма. Открытый гей не может властвовать, его место – на низших ступенях социальной иерархии. Это ложный, но, к сожалению, очень живучий стереотип.
Работая на телевидении, я сделала около тысячи программ о совершенно разных героях. Откровенный, доверительный разговор о личном всегда был моим главным инструментом в журналистике. Мне довелось выслушать десяток тысяч людей, и я могу сказать, что у агрессивных гомофобов огромное количество скелетов в шкафу. Реальные истории: сын в 17 лет ушёл жить к другу, дочь в 20 лет стала сожительствовать с другой девчонкой, муж бросил и ушёл к партнёру – всё это происходило в семьях, где пропагандировалась агрессивная гомофобия. Поэтому, я уверена, что нужно строить доверительные отношения с близкими людьми, принимая их такими, какие они есть.
- Как по-вашему в дальнейшем будет развиваться политика относительно равноправия и людей нетрадиционной ориентации?
- Пока консерваторы определяют российскую политику, людям нетрадиционной сексуальной ориентации здесь будет непросто. Причём, это не столько вопрос равных прав, сколько равных возможностей – с точки зрения буквы закона граждане равны, а по факту нет.
С другой стороны, я много общаюсь с молодежью и вижу, что они гораздо терпимей к представителям сексуальных меньшинств, чем, например, моё поколение. Многие, имея традиционную сексуальную ориентацию, готовы защищать геев. Молодым людям важно, что ты за человек и каковы твои профессиональные навыки. А сексуальные предпочтения – личное дело каждого. То, что уровень гомофобии в российском обществе снижается, – социологический факт. И я уверена, что когда-нибудь российская политика в отношении ЛГБТ будет намного гуманней, поскольку россияне всегда отличались великодушием и сердечностью. Я не верю в идеальное общество, но я верю в социальный прогресс. Человечество движется в сторону большей терпимости в отношении меньшинств, как бы ни противились этому консервативно-настроенные круги.
У нас есть проблемы поважнее, чем сведение счетов с геями: мировой экономический кризис, локальные войны, пандемия, климатические катаклизмы, техногенные катастрофы. Давайте решать эти проблемы вместо того, чтобы воевать друг с другом!