Валерий Соловей: «Теперь понятно, как вымерли динозавры»

По мнению Соловья, сидеть на карантине Россия сможет от силы неделю, ну, дней десять. Но пройдёт полтора-два месяца и нам придётся принять новые обстоятельства и научиться «со всем этим жить», считает он.

«Психологически этих двух месяцев вполне хватит на то, чтобы свыкнуться и осознать: такова наша новая реальность. Потому что просто есть вещи, с которыми, так или иначе, люди научаются жить. Да, будет неприятно, будет страшно, но ведь всё равно надо будет работать», - отметил политолог.

Валерий Соловей полагает, что появятся новые драйверы экономического роста, связанные с медициной и фармацевтикой, а люди станут превращаться в мизантропов, общение ещё больше начнёт меняться в сторону дистанционного.

«И всё же, думаю, не всё будет так безнадёжно, хотя очень сильный осадочек, конечно, останется. Мы просто чётче поймём, насколько хрупкое устройство имеет наше общество. Речь сейчас не об экономике. В течение двух-трёх месяцев оказалось возможным изменить весь образ жизни современного человечества, включая систему приоритетов», - отметил политолог.

Соловей саркастически заметил, что понимание нашей уязвимости, как существ, позволит нам лучше понять, почему погибли динозавры: «Одно природное вмешательство – возможно, космическое - и всё пошло совершенно иначе».

Но, несмотря на экстремальные события последних месяцев, Кремль, по мнению Соловья, свои планы сохраняет, и 2020-ый год - последний, когда их можно реализовать. В этой связи «есть большой риск для Европы».

«По мере того, как ситуация в России будет ухудшаться, появится соблазн разрешить всё одним броском костей. Совершить некий – уже даже не дерзкий, а безумный – геополитический шаг и всё изменить. И в мире, и внутри. Как говорится, сгорел сарай – гори и хата. То есть, логика такая: не пропадать же мне одному. И риск этого будет всё выше. Осенью эти повышающиеся риски мы увидим», - заявил Валерий Соловей.

Перейдя к теме взаимоотношений Китая и России, политолог сказал, что сейчас Китай оказывает на нашу страну усиленное давление с тем, чтобы получать от нас энергоносители и «некие преференции».

«Китай активно пользуется этими возможностями надавить на нас с целью восстановления экономического роста. Но это лишь одна сторона. Вторая такая: ему необходимо сделать всё, чтобы не допустить рецессии в глобальной экономике. Пусть Китай и называют мировой фабрикой, но ведь ему нужен глобальный потребительский рынок. А он сегодня находится в упадке», - отметил Соловей.

По его словам, Европа сейчас ничего не потребляет, кроме порнофильмов, компьютерных игр и нек продуктов питания.

«То есть понятно, что Китай крайне заинтересован в глобальном экономическом росте, но в силах ли он на этот процесс повлиять? Сам по себе Китай, как бы того ни хотел, ситуацию не вытянет», - подчеркнул политолог.

Что касается претензий Китая, они, на взгляд Соловья, неизбежны в силу вполне понятных причин. Но политолог не уверен, что их удастся облечь в какую-либо «юридически обязывающую и имеющую экономические последствия форму», потому что нуждаться в восстановлении будут все.

Пресловутая глобализация оказалась хрупким феноменом, ЕС закрылся по национальным границам. Европейская солидарность отсутствует: ЕС в первые недели кризиса в Италии никак на это не реагировал. И всё же доводить дело до экономической войны, по мнению политолога, вряд ли кто-то захочет.

«Впрочем, к сожалению, мир движим эмоциями, страхами. Поэтому, просто нельзя предугадать, какие решения будут принимать ключевые мировые лидеры. Особенно, если пандемию не удастся сдержать или подавить. Если же её сдержать получится или хотя бы удастся научиться с ней жить, исходя из того, что 60-70 % населения Земли должны будут ею переболеть, наверное, через год-полтора мы сможем рассчитывать на слабый восстановительный рост. Но на ближайший год давать прогнозы невозможно. Слишком много переменных, вся прежняя система координат полетела. Кто-то может рискнуть на решительные действия, как официальная Москва. Потому что руководство, которому нечего терять, находится именно в Москве. Все остальные будут думать о выживании, о спасении своих обществ. Будут ли они готовы на уступки, будут ли готовы воевать экономически, я не уверен. Сейчас всё слишком неопределённо».