Виктор Кузовков
Именно на плечах моряков-подводников лежит огромный груз ответственности за функционирование и боевую устойчивость одного из столпов наших стратегических ядерных сил, а именно ракетоносного подводного флота. И без их непростой работы так называемая «ядерная триада» (наземные, подводные и военно-воздушные стратегические ядерные силы) сразу стала бы слабее на треть.
Но за поздравительными словами нам все-таки не стоит забывать о реальности и желательно присмотреться к тому, что же из себя представляет современный подводный флот России, каковы его перспективы и сможет ли он выполнять возложенную на него миссию уже через десять лет. Тем более, что причин для тревоги более, чем достаточно…
Прежде всего, простое количественное сравнение имеющихся у крупнейших геополитических игроков сил и средств показывает, что у РФ, мягко говоря, далеко не все так радужно, как хотелось бы.
На сегодняшний момент в составе ВСФ России находятся 26 нестратегических атомных подводных лодок, из которых 9 так называемых ПЛАРК (Подводная лодка атомная с ракетами крылатыми) и 17 МАПЛ (Многоцелевая атомная подводная лодка). Строго говоря, есть ещё несколько экземпляров, в том числе новых, но по каким-то причинам пока не боеготовых. В частности, это ПЛАРК«Казань» проекта 885М «Ясень-М», сошедшая со стапелей совсем недавно, но не принятая в боевой состав флота из-за недоработок и технических проблем, и аналогичная ПЛАРК «Новосибирск», также спущенная на воду, но пока не принятая в эксплуатацию. В лучшем случае их окончательная передача флоту состоится в конце 2020 года, но, как поговаривают сетевые шутники, «это не точно».
С дизель-электрическими подводными лодками, которых у нас сейчас 22 (действующих и сравнительно боеготовых) количество нестратегических ПЛ в нашем флоте доходит до 48, что сразу выводит его на почетное второе место в мире. И кажется, что у нас все если не радужно, то вполне приемлемо. И формально с этим можно согласиться, если не знать некоторых нюансов…
Только прежде давайте уточним: в наши подсчеты не вошли наиболее мощные и смертоносные стратегические АПЛ, несущие баллистические ракеты с разделяющимися боеголовками. Сейчас у нас основу стратегических подводных ракетоносцев составляют РПКСН (Ракетный подводный крейсер стратегического назначения) проекта 955 «Борей», вооруженные твердотопливными баллистическими ракетами Р-30 «Булава». Мы оставляем их за скобками не потому, что они относятся к другому классу кораблей, а из-за специфики их применения.
Дело в том, что РПКСН (или ПЛАРБ, «подводная лодка атомная с ракетами баллистическими), хоть и является самым грозным оружием из всех существующих на Земле по совокупной мощи размещенных на нем ядерных зарядов, все-таки относится к весьма специфическим образцам техники. Все в этих кораблях подчинено конечной цели, а именно - мощному ядерному удару возмездия по вероятному противнику, если он посмеет ударить на России. Да, они очень мощные, они имеют некоторое оборонительное вооружение, которое, при определенном везении, позволит им отбиться от гораздо более приспособленных к дуэльным ситуациям многоцелевых АПЛ противника. Но все-таки они сильно уступают американским многоцелевым АПЛ типа «Вирджиния», а в таком деле, как обеспечение стратегической устойчивости государства, полагаться на везение ни в коем случае нельзя.
Именно поэтому РПКСН обычно сопровождают собственные многоцелевые АПЛ, обеспечивающие их защиту в критической ситуации. Кроме того, подводные «стратеги» в принципе не выполняют таких задач, как патрулирование и противодействие силам вражеского флота, так как главная и, пожалуй, единственная их задача – скрытно выйти в район боевого дежурства и постараться как можно меньше привлекать к себе внимание. То есть, если обстоятельства позволят стратегическому подводному крейсеру несколько месяцев вообще не крутить винтами и стоять в одной точке, он примерно так и будет действовать.
А значит, этот тип подводных лодок в принципе не помощник в решении целого ряда задач, которые считаются ключевыми для других подводных лодок. Более того, они сами являются объектами прикрытия и только отвлекают на себя силы флота.То есть, говоря о силе и перспективах флота, мы смело можем оставлять этот тип подлодок за скобками – уж слишком они специфичны.
Возвращаясь к многоцелевым АПЛ, да и к дизельным тоже, мы должны констатировать, что тут у нас все очень печально. По подсчетам экспертов, к 2030 году у нас в строю останется не более 4-х ПЛАРК «Антей» проекта 949А. Сейчас их, кстати, тоже не так уж много – восемь. К 2030 году четыре лодки этого проекта будут иметь возраст 38-43 года, что весьма и весьма почтенно. Конечно, можно предположить, что им постараются продлить ресурс, но это пока до конца не ясно даже с другими, более молодыми, «сестрами» по серии. Вопрос финансов стоит весьма остро и в нашем кораблестроении, так что оптимизм может оказаться не слишком оправданным. Если он, конечно, вообще у кого-то есть…
С многоцелевыми подводными лодками, которые так и обозначаются, МАПЛ, у нас все ещё хуже. По тем же оценкам, из нынешних 17-ти вымпелов к 2030 году у нас может остаться всего 6 подобных атомных подлодок! Опять же, тут многое будет зависеть от финансирования, но как-то пока не видно, что государство готово выделять на это все новые и новые триллионы. Тем более, что большинству лодок требуется не только ремонт, но и весьма дорогая модернизация.
Разумеется, будет у нашего подводного флота и пополнение. В частности, до 2030 года на воду должны быть спущены 6 ПЛАРК типа «Ясень» и «Ясень-М», а также около десятка дизель-электрических подводных лодок проектов «Лира» и «Варшавянка». Суммарно, если ничего не изменится, количество боеспособных подлодок всех типов, кроме РПКСН, сократится с 48-ми до 32-х. При этом значительную часть из них будут составлять ДЭПЛ, часть из которых будет заперта в локальных акваториях Черного и Балтийского морей.
При этом у наших «партнеров» ситуация будет отличаться кардинально. Сейчас у американцев 65 АПЛ интересующего нас класса, а именно 4 ПЛАРК типа «Огайо» (перестроены из «стратегов» под несение крылатых ракет «Томагавк») и 61 МАПЛ разных типов, включая современные «Вирджиния» и «Сивулф». А в свете озвученных кораблестроительных программ к 2030 году американцы могут иметь до 88 боеспособных АПЛ разных типов! Эта цифра условна, поскольку нет данных о том, сколько именно будет выводиться лодок из состава флота, но чисто теоретически можно предположить, что их не будут выводить совсем – это зависит от сложности обстановки в мире и наличия у США финансов на модернизацию, а и того, и другого сейчас хватает. Но даже в самом щадящем варианте, когда выведено из состава флота будет столько же АПЛ, сколько и введено, мы все равно получим весьма печальную картину: 65 АПЛ против 32 у нас. Если добавить, что значительную часть потенциала у нас составляют ДЭПЛ, и отнять лодки, запертые на Черном и Балтийском морях, ситуация будет выглядеть совсем грустно…
На этом фоне весьма смело выглядят свежие заявления Главкома ВМФ России Николая Евменова о том, что у нас полным ходом идут работы по созданию АПЛ следующего, пятого, поколения. Они, по его словам, должны стать ещё совершеннее по всем характеристикам – ходовым, боевым, показателям скрытности и т.д. И это, безусловно, замечательно, но…
Очевидно, что речь идет о проекте «Хаски» («Лайка»), слухи о котором уже давно циркулируют в российских СМИ. И очень хорошо, что Главком подтвердил эти слухи. Но информация, которая есть о данном проекте на данный момент, какого-то большого оптимизма не вызывает.
Говорят, что МАПЛ «Лайка» должна будет строиться в двух вариантах, а именно один вариант под баллистические ракеты, а другой как обычная многоцелевая АПЛ. В связи с этим много говорят о модульности новой подлодки, которая, якобы, позволит достаточно быстро переоборудовать их под разные задачи.
Но здравый смысл подсказывает, что это все-таки выдумка людей, вообще не знакомых данным типом кораблей. Стратегический атомный ракетоносец с баллистическими ракетами на борту вещь настолько специфическая, что сделать его «модульным» на данный момент просто нереально. Огромные многотонные межконтинентальные баллистические ракеты требуют слишком сложных конструкция для установки, хранения и пуска (в том числе из подводного положения), что построить их можно только раз и навсегда, и ни о какой модульности, при нынешнем развитии технологий, говорить тут не приходится.
Наверное, гораздо правдоподобнее другой озвученный вариант, а именно строительство двух разных типов МАПЛ «Лайка»: противолодочного и противокорабельного. Часть их вооружения будет унифицирована, в частности, торпедное оружие. Кроме того, очевидно, что оба варианта будут нести какое-то оборонительное ракетное вооружение, например, широко рекламируемую сейчас гиперзвуковую ракету «Циркон». А «модульность» коснется специфических для каждого типа видов вооружения: противолодочная модификация получит на вооружение противолодочные ракето-торпеды «Калибр», а противокорабельная будет иметь повышенный запас гиперзвуковых противокорабельных ракет «Циркон» и, вероятно, крылатых ракет «Калибр» большой дальности.
В таком варианте мы действительно можем говорить о какой-то модульности, взаимозаменяемости боекомплекта, унификации пусковых установок, единых или примерно совпадающих массогабаритных показателях ракет и так далее. А значит, это возможно – и теоретически, и практически.
Наверное, не стоит повторять типичные мантры про «не имеющие аналогов в мире» показатели и технологии. Разумно допустим, что без серьезного технологического прорыва в принципе не имеет смысла затевать столь дорогой проект. Поэтому примем на веру – лодка получится действительно скрытная и смертоносная.
Если, конечно, её вообще создадут в приемлемые сроки. Что весьма сомнительно уже хотя бы потому, что до сих пор не принят даже эскизный проект лодки. А если и принят, достоверного подтверждения чему найти пока не удается, опытно-конструкторские работы по нему только начались. И с учетом сложности подобных проектов, помноженной на предполагаемую новизну, довольно наивно надеяться, что проект пойдет в серию хотя бы через десять лет.
Фактически, на данный момент известно следующее: предполагаемая концепция боевого применения, тип и основные параметры корабля, который сможет максимально эффективно обеспечить решение гипотетических пока боевых задач будущего, а также теоретическая уверенность ученых и конструкторов в том, что это можно реализовать. Что, разумеется, само по себе неплохо. Но вся черновая работа, что называется, «от и до», ещё только предстоит.
В 2017 году вице-адмирал ВМФ Виктор Бурсук заявил, что закладка первой лодки данного типа состоится в 2023-2024 годах. Увы, уже сейчас можно с уверенностью сказать, что это заявление слишком оптимистично. Наверное, разумнее говорить о том, что в самом лучшем случае мы сможем заложить новую подлодку где-то на рубеже 2030 года. А там ещё 6-7 лет на строительство, и вот уж тогда….
Увы, похоже, что День моряка-подводника был не таким радостным, как всем нам того бы хотелось. И все-таки, пусть и с некоторым запозданием, присоединимся к поздравлениям и пожелаем этим мужественным людям столько же всплытий, сколько и погружений.