Известный журналист-телевизионщик Сергей Канев публикует в своем блоге крайне интересные профессиональные воспоминания. Вот только одно из них. События которые в нем описаны происходили в 2001-м году:
«Известнейшего вора в законе Реваза Цицишвили (на фото в центре) по прозвищу Цицка Миротворец отпевали в церкви на Большой Грузинской. Авторитет скончался во время полета, следуя рейсом Москва — Хабаровск на похороны другого вора в законе Сергея Васина (Джем). На нарах Цицка провел более 14 лет и песню «Владимирский централ» Михаил Круг написал по его заказу. При жизни Цицка отличался необычайной щедростью и мог запросто подарить несколько тысяч баксов любому встречному бомжу.
Это было важное редакционное задание, и руководитель «Криминала» НТВ Владимир Золотницкий так и сказал: «Серега, нужно снять отпевание Цицки. Вся надежда только на тебя». В то дежурство со мной работал оператор Коля Ларин. Такого огромного количества уголовников, да еще в центре Москвы, он в жизни никогда не видел. Оператор сразу заявил: «Дай мне хоть 5 тыс баксов, я туда не пойду!». Я сразу представил лицо Золотницкого: «Я тебя не осуждаю. Просто в следующий раз поедет кто-то другой». Такого позора я допустить не мог. - Сиди в машине и никуда не уходи, — сказал я Кольке и решительно направился в храм. Благополучно миновав охрану, я подошел к гробу. Цицка лежал как живой: напудренное лицо, дорогой костюм, огромный золотой перстень на правой руке. Рядом с гробом стояли венки и на траурных ленточках — надписи: «От братвы из Омска», «От бродяг из Краснодара», «Дорогому Ревазу от норильской бригады»… Попрощаться с покойным прибывали внушительные делегации из разных уголков России, подходили чиновники, силовики, бизнесмены и звезды эстрады.
За главного был младший брат Цицки - Анзор.
— Здравствуйте, Анзор, — начал я. — Примите мои соболезнования. Когда мы можем приступить к съемкам?
— Что за съемки? — недоверчиво покосился он.
— Как какие? Которые заказывали! — крайне «удивился» я.
— Мы ничего не заказывали, — отрезал Анзор.
Так вдохновенно врать мне еще не приходилось: я моментально придумал историю, что накануне вечером был звонок из посольства Грузии. Потом звонил Зураб из Америки, который вместе с Цицкой мотал срок и попросил прислать кассету.
— Если не верите, — негодовал я, — свяжитесь с Зурабом!
Мое нахальство сработало и Цицка-младший пошел советоваться.
Вскоре вся скорбящая братва с интересом разглядывала меня. Я молча стоял у гроба и рассматривал перстень на руке Цицки. «Наверно, в храме мне ломать кости не будут, выведут на улицу» - гадал я. Наконец появился Анзор:
— Короче, уйдут уважаемые люди, и можешь снимать свое кино.
Вместе с трясущимся Колькой мы отсняли сюжет и даже умудрились взять пару «сочных» интервью, типа: «Мы потеряли большого человека! Таких хороших людей, как Реваз, больше никогда не будет!»
Уже собирались уходить, как нам настойчиво предложили спуститься в подвал. В подвале был накрыт шикарный стол и сидел весь цвет российского преступного мира. Я сразу подумал о Кольке. К счастью, один из авторитетов протянул стакан:
— Помяни нашего Реваза и больше никогда не ври! А своим энтэвэшникам передай: воры — тоже люди!
Сюжет получился отменный и Золотницкий выписал мне премию. А на следующий день позвонил брат Цицки: «Слушай, дорогой, не вся братва успела посмотреть – крутани кино еще раз»