Популярный блогер Morena-morana озаботилась проблемой разводов на Руси. В глубоко патриархальном русском обществе они были редкостью.
К примеру, в середине 19-го века их общее число едва дотягивало до 200 в год, а в конце – до 1000, при том, что население страны насчитывало около 130 миллионов человек. Законодательство в этой сфере было поистине жестоким, развестись можно было в случае если: доказан факт измены, безвестное 5-летнее отсутствие, или уголовное наказание с потерей всех прав состояния одного из супругов, или, наконец, добрачная неспособность к исполнению супружеского долга, или импотенция мужа.
Кроме того, разводили в случае, если оба супруга решили принять монашество, но при этом не имели малолетних детей.
Доказательством прелюбодеяния жены могло стать наличие у нее внебрачных детей, а их только в Петербурге было около 30% в 1889 году! А вот с мужчинами было сложнее. Например, княгиня Софья Нарышкина затеяла в 1859 году развод со своим мужем, поскольку он признался ей, что заразился за границей венерической болезнью, и стал импотентом. Процесс длился 20 лет, причем княгиня его проиграла, поскольку Священный Синод решил, что признание – это еще не доказательство, к тому же князь до брака был вполне дееспособен, - у него были дети.
Другой княгине - Евдокии Шаховской удалось измену супруга с помощью свидетелей. Один из них, мещанин Александр Карташев, показал: «…Во время завтрака я вспомнил, что список... остался у Князя. После завтрака Арбатский предложил мне войти к Князю за списком... Когда мы отворили дверь в помещение Князя, тут увидели его лежащим на женщине в самом действии совокупления. Князь вскричал «Как Вы смеете», и мы тотчас же бросились назад...». После развода, княгиня вышла замуж вторично.
Но были и вопиюще скандальные случаи, как, к примеру, с военным министром Сухомлиновым, который воспылал намерением жениться на госпоже Бутович, причем ее муж был против и развода не давал. Однако, как это водится в России, власть может все. Господина Бутовича обвинили в измене с француженкой-служанкой, которая ко времени процесса уже вернулась во Францию. Но она прислала официальное медицинское заключение о своей девственности. В ответ в Синоде элементарно потеряли этот документ и закончил дело несмотря на протесты Бутовича, размахивавшего распиской о том, что Синод таки справку получил.
Более того, в архивах была найдена записка, адресованная одним синодским чиновником господину Бутовичу: «теперь с бумагами всё в порядке, смело употребляйте вашу подругу хоть в п...у, хоть в ж...у».
Русские бюрократы умели остроумно пошутить!
Еще труднее было с безвестным отсутствием в течение пяти лет. Тут, чтобы сделать развод практически невозможным С безвестным отсутствием дело обстояло следующим образом, РПЦ придумала гениальную схему: супруг своей пропавшей «половины», должен был добыть справки изо всех 101 губерний и областей империи. Причем срок действия такой бумажки был один год. Отсутствующих без вести насчитывались многие тысячи, но развестись с ними было нельзя.
А вот добрачную неспособность к исполнению супружеского долга доказать было тоже почти невозможно, поскольку никакие болезни в расчет не принимались, а факт того, что импотенция имелась еще до вступления в брак, врач должен был установить только три года спустя после вступления...
Так Ольга Курбатова в 1860 году в своем прошении попам написала: «Со времени венчания моего с Ротмистром Петром Петровичем Курбатовым... прошло уже три года, но означенный муж мой доселе бранного ложа со мной не разделил по неспособности его к тому…».
Медицинская комиссия, в которую обратились за освидетельствованием ответила: «...означенный майор Курбатов был освидетельствован в Медицинской Конторе, причем оказалось, что телосложения он посредственного, имеет по-видимому около 36 лет от роду, лицо у него бледновато-желтоватое, половой член, хотя формы и натуральной, но более обыкновенного сморщен, вял и мал …»
Проще всего развестись на Руси было, если один из супругов был осужден на длительное тюремное заключение или ссылку. Уже через два года после приговора можно было подавать на развод, но только в том случае, если другой супруг не отправлялся в ссылку вслед за осужденным.
Такие вот были скрепы..