Кинотавр-2019: пока все спят, один попробовал

Екатерина Барабаш, Сочи

Напрасно кто-то думает, что «Кинотавр» - это расслабленный отдых на берегу моря, вечеринки да селфи со звездами. Конечно, можно позволить себе и расслабленный отдых – примерно полчаса-час у моря, но не каждый день, конечно. Вечеринки тут действительно каждую ночь, но для рядовых бойцов «Кинотавра» вроде журналистов они не несут ничего, кроме головной боли. В прямом смысле слова. Праздники устраиваются на пляже, на закрытой территории под стенами гостиницы, где живет большинство участников и гостей фестиваля, и продолжаются обычно до четырех-пяти часов утра. Никакие закрытые окна, никакие беруши и снотворные таблетки не спасают от грохота музыки, что через усилители несется прямо в уши постояльцев. И если громкий звук хоть как-то можно приглушить качественными берушами, то от децибелов не спасет ничто. Так что суровый недосып здесь главный спутник.

Что касается селфи со звездами – то звезды идут на это неохотно. К тому же количество охраны и бойцов Росгвардии огромное, и они обычно строго отгоняют зевак от селебритиз. Зная эти местные законы, люди просто стоят вдоль дорожки, идущей от гостиницы «Жемчужина» до Зимнего театра, где проходят показы, и, расталкивая друг друга, щелкают кнопочками смартфонных фотокамер. А вообще, надо сказать, каждый раз, шествуя по этой дорожке – от гостиницы к театру, - недоумеваешь: от кого охраняют «Кинотавр» эти десятки и десятки росгвардейцев? Через каждый пять метров – вооруженный мачо с надписью на груди «Росгвардия», и идешь мимо них, как преступник на суд. И когда уже доходишь до Зимнего театра, всякий раз надеешься, что тебя ждет награда – например, хороший фильм. Но пока наградами тут не особо балуют.

Самое печальное – это то, что режиссеры совершенно не хотят придумывать. Казалось бы, на дворе 21-й век, стремительно меняются технологии, геополитическая карта, осуществляются самые смелые фантазии, еще вчера казавшиеся несбыточными. Логично предположить, что с ними должен меняться и язык искусства, появляться новый киноязык, новые акценты. Но почему-то все течет, а он не меняется. Особенно странно видеть такое отсутствие интереса к новому языку у молодых. Вот, скажем, фильм «Бык» Бориса Акопова, дебют. Сюжет 90-е, те самые «лихие», которые, как теперь все чаще говорят, и есть причина наших нынешних неудач. В кадре то и дело – ребята в кожаных куртках и тренировочных штанах, бандиты-воротилы с наколками, конкуренты с ногами в тазу с цементом. И дело не в том, что автор молод и не знает запаха 90-х, но в том, что он снимает так, как снимали бы двадцать лет назад. Вроде и актеры хорошие, и сюжет выписан, и проблема поднимается в который раз, но так веет самым нафталинным нафталином… Откуда это у молодых? Они боятся нового? Им кажется, что про 90-е сейчас снимать безопасно и денег на это соответственно дадут больше? Или просто не умеют?

Другой дебют – «Давай разведемся» Анны Пармас, известной сценаристки, писавшей сценарии к фильмам Авдотьи Смирновой, - тоже из серии натужного мейнстрима. Комедия с прелестной Анной Михалковой в главной роли – врача-гинеколога, влюбленного в работу, но из-за работы проморгавшей собственное семейное счастье. В фильме есть очень смешные эпизоды и отдельные реплики, но они не только не спасают, а наоборот – еще больше подчеркивают сумбурность сценария и необязательность всех остальных эпизодов. Правда, публика, соскучившаяся по комедиям, охотно смеется и аплодирует.

Почему-то гинеколог – самая востребованная киношная профессия на нынешнем «Кинотавре». Героиня другого конкурсного фильма – «Верность» Нигины Сайфуллаевой – тоже врач именно это специальности. Несколько лет назад Нигина довольно громко заявила о себе дебютной картиной «Как меня зовут», чрезвычайно милой лирической комедией. «Верность» - вполне себе эротическое кино, с очень откровенными сценами, в котором семейная пара – гинеколог Лена (Евгения Громова) и провинциальный актер Сергей (Александр Паль) – не умеют реанимировать проржавевшую эротическую основу собственной семьи. Замысел был, видимо, занятный – российское кино так мало уделяет внимания эротике, делая вид, что семья зиждется на чем угодно, только не на сексе, что попытку прорвать оборону можно только приветствовать. А тем не менее в самом эротическом фильме «Кинотавра» (а возможно, и всего российского кино этого года) эротики-то меньше всего. Как-то ускользнула она от авторов. Между героями – никакой химии и ноль вожделения, хотя они охотно обсуждают сексуальную тему и даже весьма подробно показывают зрителям, как это происходит.

На фоне смыслового и визуального сумбура фильм дебютанта Александра Золотухина «Мальчик русский» смотрится неожиданным ярким вкраплением. Золотухин – молодой режиссер, ученик Александра Сокурова. Русский мальчик – это молоденький Алексей, в 1914-ом году призванный на фронт. Он по-щенячьи радуется, что будет убивать немцев, интересуется, сколько их надо убить, чтобы получить орден, но в первом же бою в результате газовой атаки теряет зрение. Его оставляют при лазарете «слухачом» - с помощью специального приспособления он целыми днями улавливает звук приближающегося аэроплана. Характерная сокуровская сепия делает прямой отсыл к хронике тех времен, а документальная дотошность, с какой воспроизведена на экране война, дает ощутимый эффект присутствия и даже напоминает фильм Питера Джексона «Они никогда не станут старше», где он раскрасил и озвучил хронику Первой мировой. Сцены из 1914-го перемежаются сценами репетиции оркестра, играющего Третий концерт для фортепиано с оркестром и Симфонические танцы Рахманинова. Когда камера вновь возвращается на фронт, за кадром продолжатся репетиция. Мы слышим указания дирижера – «вот с этого места еще раз», а в голове вертится «можем повторить». Антивоенная живопись, к которой у Сокурова всегда был повышенный интерес, переданный и его ученику, мягкая, заретушированная, без кровавых подробностей, словно обретает обостренный слух, как герой фильма, а музыканты, играющие музыкальное сопровождение, наоборот – изучают историю через живопись войны. У живописи есть уши, у музыки есть глаза. В руках режиссёра подлость войны словно становится еще более выпуклой на фоне чистоты музыки. И хотя идеального симбиоза музыки и войны молодому режиссеру все-таки не удалось добиться, и порой репетиция оркестра выпадает из общей канвы, фильм попадает в цель – невозможность, монструозность войны, нарисованной желто-серой акварелью, усугубляется тревожным Рахманиновым.

«Мальчик русский» понравился далеко не всем – разумеется, такой необычный язык фильма способен обрести не только поклонников. Но никто не станет спорить с очевидным фактом: здесь есть попытка рассказать тяжелую историю новыми средствами. А это дорогого стоит.

Как говорил герой Джека Николсона из фильма «Кто-то пролетел над гнездом кукушки», «Я хотя бы попробовал».