От восторгов - до фобии: чем страшен Суперджет

Лавина негативных комментариев по поводу катастрофы суперджета накрывает с головой, снося на пути любые альтернативные мнения, - пишет журналист Анастасия Дагаева на сайте Московского Центра Карнеги, пытаясь понять, почему у нового российского лайнера такая плохая репутация?

На самом деле еще с начала 2000-х стало формироваться как бы два суперджета. Один реальный – с поломками, сорванными дедлайнами, бракованными деталями, нехваткой двигателей, а другой идеальный – уверенно идущий на мировой рынок под ручку с Сильвио Берлускони и Владимиром Путиным (есть прекрасная фотография, на которой они вдвоем позируют в суперджете).

Постепенно эта разница между образами превратилась в пропасть, поскольку из благих намерений поддержать реальный самолет все больше раздувался образ идеального. А между тем идее создать идеальный самолет благоволило все: и комфортный политический климат в начале нулевых, и деньги в бюджете от высоких цен на нефть, и желание нового лидера страны Путина красиво вывести страну на международную арену.

Самолет в этом смысле был прекрасной идеей: в партнерах SSJ значится весь цвет глобального авиапрома: французские Snecma и Thales; итальянская Alenia Aeronautica; американская B/E Aerospace. Консультирует проект Boeing, а премьера самолета проходит на самом престижном и старейшем авиасалоне мира в Ле-Бурже под Парижем в присутствии Путина.

Авиаконструктор и вдохновитель SSJ Михаил Погосян заявляет, что суперджет будет конкурировать с такими гигантами на рынке региональных самолетов, как канадской Bombardier и бразильской Embraer...

Однако чем больше было очарования такими перспективами, тем прочнее самолет становился заложником своего безупречного публичного образа, а реальный Sukhoi Superjet 100, как и все авиационные новинки, строился гораздо сложнее и на выходе получился с куда большим числом ограничений, чем заявлялось, требуя все больше ресурсов... Конструкторы и чиновники трудности замалчивали, давая тем самым богатую почву для домыслов.

Между тем, команда инженеров проекта очень любила реальный самолет и не сомневалась в том, что он действительно хороший. Но вот 9 мая 2012 года – во время демонстрационного полета в Индонезии самолет SSJ врезался в гору и погибли 45 человек, в том числе из числа его создателей, и переговоры по его продажам сразу остановились; а вдобавок Путин сильно к нему охладел, а в 2015 году из Объединенной авиационной корпорации (ОАК) ушёл и Погосян.

Вот тогда-то и вылезли наружу все его проблемы: нет запчастей и технических центров; нет рынков сбыта; нет источников финансирования (кроме бюджетного), вдобавок иностранные партнеры свернули участие до минимума. Российские же авиакомпании покупают самолет только из-за преференций и льгот от государства, да и это не делает SSJ для них особо привлекательным.

И вот после майской катастрофы года накопленное недоверие трансформировалось в фобию, сарказм, злость, вызвав сильнейший информационный шторм. Можно пытаться быть объективным, ведь и с другими самолетами случались авиакатастрофы. Однако Sukhoi Superjet 100 не вписывается в стандартную шкалу оценок: запущенный почти 20 лет назад, проект из красивой мечты превратился во всеобщий раздражитель. От него устали все.

Что же дальше?

Вариант прекращения его производства только на первый взгляд невозможен. Да, потрачено слишком много денег, по словам Погосяна - $2 млрд, но пассажирские самолеты вообще обходятся дорого. К тому же построенные вопреки рыночным отношениям на государственные деньги - это во многом лишает их конкурентных преимуществ. Да и оценивать самолет важно не только с точки зрения уже сделанных вложений, но и перспектив: если проект рынку не нужен, то его надо закрывать. Как, например, двухэтажный А380, относительно которого Airbus признает, что он не имеет успешного будущего, и собирается закрыть программу. Есть и другие примеры.

Можно еще объединить Sukhoi Superjet 100 c другим пассажирским самолетом, МС-21, такой ход событий уже обсуждался, однако в любом случае, государству важно отказаться от пагубной привычки бравировать и покорять. Тем более, что сегодня ситуация кардинально иная: в политике Россия все больше изолируется, а в экономике - просто нет лишних денег. Зато этот самолет может пригодиться для замены старых лайнеров в различных госструктурах, стать после доработки рабочей лошадкой в авиаотрядах ФСБ, МВД, МЧС.