Моисей Гельман, кандидат технических наук
Как известно, в апреле этого года произошел крупный международный скандал: через магистральный нефтепровод «Дружба» в Белоруссию, а оттуда в ряд европейских стран длительное время бесконтрольно, по халатности либо по сговору, российская «Транснефть» прокачивала нефть, концентрация опасных хлорорганических соединений в которой в десятки раз превышала допустимые значения. Согласно информации гендиректора ОАО «Гомельтранснефть Дружба», количество «загрязненной» нефти достигло 5 млн. тонн, а концентрация в ней хлорорганики составила 200 г на тонну, то есть 1000 тонн во всей некондиционной нефти. С этими данными в «Транснефти» согласились.
Анализу причин сложившейся ситуации была посвящена статья «Диверсию» на нефтепроводе «Дружба» спровоцировало само Минэнергетики, опубликованная в «Новых известиях».
Вскоре после публикации статьи Следственный комитет России сообщил, что его органами в Самарской области расследуется уголовное дело о групповом хищении нефти. Дело возбудили по признакам составов преступлений, предусмотренных ст. 215.3 УК РФ - приведение в негодность нефтепровода, совершенное из корыстных побуждений группой лиц по предварительному сговору, ст. 210 УК РФ - организация преступного сообщества и участие в нем, и ст. 158 УК РФ - кража. Подозреваются в совершении преступлений шесть человек, в том числе генеральный директор ООО «Нефтеперевалка» Светлана Балабай, заместитель генерального директора ООО «Нефтеперевалка» Рустам Хуснутдинов, генеральный директор ООО «Петронефть Актив» Владимир Жоголев, заместитель директора ООО «Магистраль» Сергей Баландин. Четверо из них по решению суда арестованы, двоих разыскивают.
По версии следствия, с августа 2018-го по апрель 2019 года они похитили из нефтепровода «Дружба» нефти на сумму не менее 1 миллиона рублей. Чтобы скрыть похищенное, в марте-апреле 2019 года в узел слива нефти, расположенный у села Николаевка Волжского района, несколько подозреваемых закачивали нефть, не отвечавшую требованиям не указанного следствием ГОСТа, с добавлением в ее состав хлорсодержащих соединений. Речь, судя по всему, идет об узле компаундирования и слива ООО «Нефтеперевалка», зарегистрированного в этом же селе. В последующем загрязненная нефть, по версии следствия, попала в нефтехранилище, расположенное в селе Лопатино Волжского района, а затем в магистральный трубопровод. В результате восемь резервуаров парка «Лопатино» были приведены в непригодное для эксплуатации состояние. Это нефтехранилище принадлежит «Транснефти».
Однако выдвинутые следствием обвинения вызывают много вопросов. Согласно заявлениям белорусской стороны, в нефтепроводе оказалось 5 млн. т «грязной» нефти. Удельное содержание хлорорганических соединений составило 200 г в тонне, значит, во всем количестве некондиционной нефти содержалась, оценочно, тысяча тонн хлорорганики.
В статье приведены обоснования, почему эта тысяча тонн хлорорганических соединений не могла быть влита в узел «Нефтеперевалки» за 10 дней. За это время через него прокачивается примерно 28 000 тонн нефти. Если эту тысячу тонн в течение 10 дней сливали в резервуары «Нефтеперевалки», то удельная концентрация хлорорганики в слитых туда за 10 дней 28 000 тонн нефти и поступившей в нефтепровод должна была бы составить 35 кг на тонну! Но такое удельное количество противоречит концентрации в «грязной» нефти 200 грамм на тонну, о которых публично сообщила белорусская сторона, и с чем в «Транснефти» согласились. Вместе с тем, если за 10 суток «Нефтеперевалка» способна передавать для дальнейшей транспортировки лишь 28 000 тонн нефти, то каким образом загрязненными оказались 5 млн. тонн?
Как отмечалось, на трассе нефтепровода от производственно-диспетчерской станции «Лопатино» «Транснефти», что расположена к югу от Самары, через которую грязная нефть попала в Белоруссию, до приграничной станции перекачки размещено еще несколько узлов слива нефти, поступающей от разных компаний. Через них, как показано в статье, путем смешивания разных нефтяных потоков наверняка тоже поступала сверхнормативная хлорорганика. Однако в Следственном комитете на это обстоятельство почему-то не обратили внимания.
Так как сдача партий нефти в «Дружбу» осуществляется и оформляется совместно с сотрудниками «Транснефти», то выдвинутые обвинения о групповом преступлении, которое совершалось длительное время, не могут не относиться и к этим сотрудникам. По меньшей мере, обвинения в преступной халатности. Но обвинения не выдвинуты. Указав в официальном сообщении СК России на хищение, а также на слив в марте-апреле 2019 года некондиционной нефти, следствие фактически признало, что «Транснефть» не контролирует расхода и качества нефти.
Однако об этом в официальном сообщении СК России тоже ничего не сказано, а говорится о нарушении какого-то ГОСТа. Создается впечатление, что следователи не знакомы с нормативно-техническими документами, регламентирующими добычу и транспортировку нефти. Ведь сейчас действует не безымянный ГОСТ, а межгосударственный стандарт «Нефть. Общетехнические условия», который с 1 января 2013 г. является одновременно национальным стандартом РФ. О возможном незнании упомянутых документов говорит и утверждение в том же официальном сообщении СК России, что «поставили нефть, не отвечающую требованиям ГОСТ, с добавлением в ее состав хлорсодержащих соединений». На самом деле, эти соединения не добавляют в товарную нефть. Хлорорганика попадает в нефть из скважин, куда ее закачивают для снижения вязкости нефти.
Возникают серьезные сомнения и по поводу достоверности указанной следствием стоимости похищенной из узла «Нефтеперевалки» с августа 2018-го по апрель 2019 года нефти, составившей по утверждению следствия не менее одного миллиона рублей. Эта стоимость отражает количество нефти, которое, как показали простейшие арифметические расчеты, в принципе не могло считаться похищенной. И вот почему.
Рыночная цена тонны нефти российской марки Юралз в апреле этого года составляла почти 507 долларов или около 32700 рублей. Следовательно, согласно утверждению следствия похитили 30 или 31 тонну нефти. На узле «Нефтеперевалки» в среднем за сутки обрабатывается 2800 тонн нефти, следовательно, с 1 августа прошлого года по 1 апреля этого года, то есть за 240 дней оборот составил примерно 672 000 тонн. Таким образом, похищенные по утверждению следствия 30 тонн нефти оценочно составили 0,004% всего прошедшего за 240 дней через узел количества нефти.
Но это намного меньше суммы допустимых ее потерь и погрешностей измерения расхода в хранилищах и трубопроводах. Ведь только погрешность измерения расхода нефти составляет 0,5% и в рассматриваемом случае должны были бы «похитить» не 30 тонн, а 3360 тонн. На самом же деле, эту нефть следует отнести к неучтенной. Куда она девается, тоже неясно.
Если, как утверждает следствие, для компенсации похищенных 30 тонн похитители в узел «Нефтеперевалки» сливали загрязненную нефть, то они должны были бы в марте–апреле этого года слить 30 тонн хлорорганических соединений. Но таким количеством нельзя было «загрязнить» 5 млн. тонн нефти, прокачанной в Белоруссию. Концы с концами не вяжутся. Если хлорорганику сливали в марте-апреле, когда через узел прошло 168000 тонн, то ее концентрация составила 100 г на тонну. Если в Белоруссии зафиксировали 200 г на тонну, то это еще одно свидетельство бесконтрольности качества транспортируемой нефти как в местах ее слива во многих узлах по трассе нефтепровода, так и при приеме белорусской стороной. Такова арифметика, которая оказалась почему-то недоступна для следствия.