Олег Кашин: «Почему придется терпеть пошлость победобесия...»

Сайт Министерства обороны РФ сообщил о том, что в преддверии Дня Великой Победы военное ведомство выплатило ветеранам Великой Отечественной войны повышенные пенсии.

«Выплата повышенных пенсий военным пенсионерам – участникам Великой Отечественной войны, из числа военнослужащих, проходивших службу в действующей армии, в повышенном размере произведена впервые за май 2019 года. Теперь данная категория ветеранов будет ежемесячно получать пенсию в увеличенном размере. Повышение коснулось около 10 тысяч человек, которые в среднем получили на 9500 рублей больше...»

Если учесть, что на фронт можно было попасть начиная с 17-летнего возраста, то фронтовику, которому в 1945 году было 17 лет, сегодня будет не меньше 91 года. Это означает, что ветераны Великой Отечественной войны при всем желании не смогут принять активного участия в праздничных акциях. И слава богу.

О том, во что превратился некогда замечательный праздник День Победы и почему теперь придется это терпеть, написал в ФБ публицист Олег Кашин:

«Конструирование нового военного мифа и нового военного культа, разумеется, было авантюрой. Более того, эта авантюра была безнравственной по отношению к прошлому, к исторической памяти, к обществу; миллионы погибших и общенациональная травма, пережитая всего лишь несколько десятилетий назад, все-таки не очень годятся для идеологического эксперимента, какие бы цели он ни преследовал. И те первые эпизоды, в которых можно было разглядеть будущее торжество глянцево-пропагандистской версии войны – первая георгиевская ленточка, повязанная на собачий поводок или на бутылку водки, первая детская пилотка или гимнастерка, первый стикер «Можем повторить» – все это заслуживало возмущений, критики и споров. Но актуальность любого спора конечна, и если спор проигран, это тоже становится историческим фактом – уже настоящим, а не фейковым.

Само слово «победобесие» было, может быть, уместно в конце нулевых или начале десятых, когда культ только складывался, теперь же употреблять его всерьез – примерно то же самое, что и говорить «кровавый режим», то есть можно, наверное, но не поймут. Даже жалобы на школьное «письмо папе» кажутся вымученными – такие вещи могли возмущать всерьез лет пятнадцать назад, а сейчас-то чего – с этим уже выросло целое поколение, для которого путинский культ Победы по факту стал самым бесспорным и незыблемым. Чтобы оспаривать его, теперь нужно спорить не с чиновниками из РВИО, а с этим поколением, доказывая ему, что и на «Бессмертный полк» оно ходило зря, и «Спасибо деду за победу» говорило неискренне, и впустую плакало, сочиняя в четвертом классе «письмо отцу на фронт». То есть да, ничего невозможного в этом нет – оспорить можно все, и убедить людей можно в чем угодно, просто стоит понимать, что по мере того как сконструированный в нулевые новый культ врастал в общественное сознание, борьба с этим культом стала равноценна борьбе с обществом. Культ придумывали циники, но, как всегда бывает, в какой-то момент он сделался достоянием честных масс, неотъемлемой и важной частью их жизни. Поп-артисты в гимнастерках, кино типа «Мы из будущего», всякие вот эти детские ритуалы вроде пресловутых школьных писем – да, это неимоверная пошлость, но кто имеет право избавить общество от этой пошлости? Заменить «Мы из будущего» на «Прокляты и убиты» можно только насилием, и это будет огромная коллективная травма для всех, кто в последние пятнадцать лет носил георгиевские ленточки, а потом ходил на «Бессмертный полк», и выбор тут – или терпеть пошлость «победобесия», или бороться с нею, уговаривая общество травмировать себя непонятно во имя чего...»

***

Однако, терпеть соглашаются далеко не все и композитор Антон Батагов, в том числе. Он недоумевает, как можно проводить какие бы то ни было парады после того, что произошло 5 мая в аэропорте Шереметьево. Можно, вероятно, потому, что негласный российский закон предусматривает в таких случаях не менее 60 трупов, а 41 маловато будет:

«Периодически говорю себе: не надо ничего писать на такие темы. И, в общем-то, почти не пишу. Но вот сейчас все-таки напишу. Недавно на одном московском кладбище я видел машину "Ока". Молодые не знают, а была такая маленькая смешная машинка в позднесоветские годы. Так вот, в 2019 году на этой машинке, совсем уже ржавой, едет кладбищенский рабочий, а сбоку и сзади на ней наклейки "Т-34" и "На Берлин!"

А сегодня утром – еду в метро, и в вагонах на мониторах – прямой репортаж с репетиции парада. Такие бодрые веселые ведущие про всё это рассказывают. Хорошо хоть без звука, поэтому слов не слышно. Так-то я телевизор не смотрю, но в и-нете каждый день попадаются все эти репортажи – о подготовке парада, о том, какая там будет техника, и как всё это здорово. Каждый год. И сегодня мне надо было в одно место, которое находится в самом центре Москвы. Там всё было оцеплено, и даже сотрудников, которые там работают, пускали только по специальным пропускам, а чтобы встретить кого-то типа меня, начальнику охраны приходилось лично каждый раз ходить через несколько кордонов с кучей документов. В Москве – парад. А траур – в Мурманской области.

Сказать, что всё это цинично и античеловечно – значит ничего не сказать. Но если бы даже не было этой трагедии, которая является трагедией национальной, всё равно эти ежегодные парады – явление страшное. Ни малейшего отношения к памяти они не имеют. Это не про память, не про благодарность тем, кто остановил фашизм ценой жизни. Это про культ военной силы и силы вообще. Это про "пока говорят пушки, всё остальное молчит". И не надо удивляться, что формулировки "на Берлин!" и "можем повторить" сидят глубоко в сознании огромного количества людей. Вместо "Берлин" может быть любой другой город – хоть Вашингтон, хоть Киев. Когда люди считают, что страну можно уважать за убойную мощь ее вооружений, они ошибаются в чем-то очень важном.

Я не думаю, что мы доживем до того момента, когда во главе нашей страны будут люди, которые руководствуются во всех своих делах не ненавистью, не идеологией страха и подчинения, а любовью. Но почему-то мне наивно кажется, что все-таки рано или поздно так будет. Только на пути к этим переменам будет много тяжелых испытаний...»