"Одна статья, которую мы считали мертвой, воскресла и пришла к нам абсолютно как пушкинский утопленник постучал в дверь, - говорит Екатерина Шульман в эфире радиостанции "Эхо Москвы". - Это очень нехорошее событие. Мы ее практически уже убили и закопали, а она выкопалась и приползла. "И в распухнувшее тело раки черные впились". Это ужас какой-то. Четыре года она была мертва. Четыре года по ней не возбуждалось ни одно дела.
Четыре года назад был Дадин, да. Видите, как время бежит? И вот она проснулась. Где она проснулась? Она проснулась в Коломне. Дело возбуждено против коломенского экологического активиста. Человек протестовал против свалки.
Много мы с вами говорили о свалках, о мусорном протесте. А 4 февраля по всей стране в 44 регионах у нас, дорогие товарищи, прошли протесты как против своза мусора — самый крупный в Шуе Архангельской области, — так и против повышения тарифов на вывоз мусора. 44 региона — это половина субъектов Федерации. Это, в общем, довольно значительное число.
В Коломне большая стройка, большая свалка, большой полигон, как это теперь у нас нынче называется или экотехнопарк. И там есть всякие протестующие, которые выходят на в высшей степени мирные митинги.
Что такое статься 212.1? Если у вас три нарушения по административной статье за несанкционированный митинг, либо за распространение информации о них, либо что-то с этим связанное, то на четвертый раз возбуждается уголовное дело. Почему мы думали, что эта статья мертва? Потому что Ильдар Дадин своим телом остановил этот бульдозер, на самом деле. Он был единственным человеком, получившим реальный срок по этой статье.
И сидел по ней и передал из колонии письмо о том, что к нему пытки применяются и не только к нему, что там поставлена на конвейер пыточная система. После этого шум поднялся чрезвычайно большой. Кстати говоря, срок ему еще немножко уменьшили решением высшей судебной инстанции, потому что он не переставал сопротивляться. После чего Верховный суд отменил его приговор. Не такой частый случай в нашей истории. А Конституционный суд фактически дезавуировал 212-ю статью, сказав, что сама по себе повторность не превращает административное нарушение в уголовное; что необходимо, чтобы была общественная опасность, либо эпизоды насилия.
В случае с Вячеславом Егоровым, с коломенским активистом ни того ни другого, ничего подобного нет. Третье из его трех административных дел было тоже довольно интересное. У них был очередной их митинг. Туда пришли три человека, которые стали буянить и кидаться на грузовик, а потом, когда их повязали — это были, забегая вперед, скажу, провокаторы, связанные с полицией, — они сказали, что они пришли на этот митинг вдохновленные статьей, написанной Егоровым.
Егоров не был на митинге. Он опубликовал статью, которая была опубликована на каком-то местном ресурсе, в которой этот митинг не упоминался, в котором говорилось, что, в принципе, такое безобразие творилось с мусором в Коломне. Вот это и есть его третье дело. После чего наступило уголовное.
Что должно дайте произойти? Если это дело пройдет успешно, то есть если будет вынесен приговор, то есть даже если это будет штраф — а сейчас он под домашним арестом, что тоже не очень хорошо.
То есть эта статься будет применяться дальше. Если дело развалиться — это возможно, тут, кстати говоря, общественная реакция чрезвычайно много на что влияет; дело ведет Следственный комитет по Московской области, высокого уровня следаки, как это называется. Но это, еще раз повторю: Московская область, крайне своеобразный регион. У нас все, конечно, регионы своеобразные, Но Московская область в смысле комбинации экономических интересов, организованных преступных группировок и местных властей, и особенно мусора, и заинтересованности в мусоре организованных преступных группировок, экономических субъектов и местных властей может сравниться только с некоторыми регионами юга России, где тоже все с этой синергией, как нынче принято выражаться, чрезвычайно хорошо. Мы следим за этим делом. — сделаем зловещую паузу в эфире — Это не должно стать прецедентом. 212-ю статью убил Конституционный суд, и она жить больше не должна и, тем более, возвращаться к нам обратно".