Олег Горюнов, "Новые Известия"
Сразу надо сказать, что Александра Лисицына никого не убила, не обворовала, не ограбила, не изнасиловала. Ее только подозревают в мошенничестве, виновность в котором выглядит весьма сомнительно - мы уже очень подробно описали эту историю в статье "Многодетную мать, жертву мошенников, упрятали за решетку за мошенничество".
Лисицына уже почти два месяца находится под стражей.
В первый рабочий день нового 2019 года в Тверском суде Москвы слушалось ходатайство стороны обвинения о продлении срока содержания под стражей Лисицыной до 27 февраля этого года.
Заседание суда длилось несколько часов, и как вершилось "правосудие" госпожой Булгаковой заслуживает того, чтобы его описать подробно.
Коридор у зала заседаний № 404 задолго до назначенного времени - 14:00 - был заполнен журналистами, адвокатами и просто гражданами, который задело "за живое" дело Лисицыной.
Не было видно только прокурора и следователя. Как оказалось, они о чем-то очень эмоционально разговаривали, уединившись за углом длинного прохода Тверского суда.
Со стороны все выглядело так, что подполковник юстиции отчитывает за что-то капитана юстиции, следователя Череваткину. Лицо последней было пунцово красным, прокурор держал в руках вот этот документ - ходатайство следствия о продлении срока содержания под стражей матери троих малолетних детей.
Известный правозащитник, главный редактор издания "Гулагинфо" Денис Солдатов, в интервью нашему изданию вот так оценил "переговоры" следователя и прокурора:
"Не очень правильно, что следователь общается с прокурором: по большому счету, у них, конечно, одна позиция, но, с другой стороны, прокуратура - независимая у нас, у нее должна быть своя позиция и больше она надзорную функцию выполняет. Поэтому то, что прокурор и следователь общаются, - это не очень хорошо, это ведь разные ветви власти. То, что они шушукались до суда - это неправильно, я так считаю".
Вполне возможно, что прокурор делал замечание Череваткиной по поводу того, что в ходатайстве стороны обвинения Лисицына значилась матерью троих не малолетних, а несовершеннолетних детей, цитата:
"... замужняя, имеющая трех несовершеннолетних детей 2005, 2007 и 2007 годов рождения, не работающая, ранее не судимая".
По законам Российской Федерации, несовершеннолетними в нашей стране считаются дети, достигшие возраста 14 лет.
То есть в ходатайстве капитана юстиции Череваткиной есть фактическая ошибка - никто из детей Лисицыной не достиг этого возраста, а потому не может считаться "несовершеннолетним ребенком".
Это незнание закона или капитан юстиции завысила возраст детей Лисицыной, чтобы судья Булгакова приняла "правильное" решение?
Так или иначе, но у прокурора, как нам кажется, было основание очень строго разговаривать с Череваткиной.
Правда, на суде подполковник юстиции, представитель Прокуратуры - надзорного ведомства, призванного указывать следствию на ошибки, ни словом о несоответствии информации, изложенной в ходатайстве с действительностью, почему-то не обмолвился.
Заседание началось с того, что адвокат Шустрова попросила судью Булгакову приобщить к делу очень важные документы:
- положительные характеристики Лисицыной;
- поручительства известных всей России людей с просьбой изменить меру пресечения на менее строгую, чем содержание под стражей;
- медицинские справки, свидетельствующие о противопоказаниях содержания Лисицыной в СИЗО;
- документы, свидетельствующие о том, что Лисицына приобретала участки не Рослесхоза, в чем ее обвиняют, а земли населенных пунктов, принадлежащие Наро-Фоминскому району МО.
Следователь Череваткина и прокурор высказались против приобщения к делу документов о земле, сославшись на то, в частности, что "не известен источник появления этих документов".
"Прокурор, видимо, не услышал мое заявление о том, что эти документы были получены нами в результате официального запроса в администрацию Наро-Фоминского района, кстати, эти документы есть на сайте местной администрации, они в открытом доступе. Все это очень похоже на то, что кто-то очень властный и влиятельный просто велел мою подзащитную упрятать за решетку", - заявила в интервью НИ Тамара Шустрова.
Насколько оправданы подозрения адвоката в "заказном" характере дела Лисицыной?
Трудно сказать, но судья Булгакова "услышала" следователя и прокурора, и отказалась приобщать к делу документы, которые могли бы поставить под сомнения главное: само наличие состава преступления.
Кстати, та же служительница тверской Фемиды не обратила внимания и на ошибку следователя Череваткиной в оценке возраста троих малолетних детей Лисицыной, хотя имела его на руках в письменной форме и заслушала на самом заседании.
Простое совпадение?
Возможно.
А вот известный российский адвокат Лисицыной Шота Горгадзе, Член Совета по правам человека при президенте РФ просто таки высмеял "доводы" следователя Череваткиной.
Вот они:
1. "... учитывая то, что Лисицына А.С. не имеет официального источника доходов".
Горгадзе:
- Лисицына что, по-вашему, вне СИЗО с голоду, что ли, умрет? Мы же просим разрешить ей жить с детьми у матери; ей, что, мать тарелку супа не нальет?
(Смех в зале, - прим. автора)
2. "...находясь на свободе, Лисицына может продолжить заниматься преступной деятельностью".
Горгадзе:
- Она что, после освобождения броситься снова скупать участки Рослесхоза незаконно, так по-вашему?
(Смех в зале, - прим. автора)
3. "... скрыться от органов предварительного следствия и суда".
Горгадзе:
- Средневековье какое-то - держать человека под замком, когда есть электронные браслеты! Вы знаете, что государство потратило на них миллиарды рублей, специально для того, чтобы не переполнять СИЗО?
(Смех в зале, - прим. автора)
- А вы не забыли, что надо выполнить указания высших государственных деятелей, которые говорят о необходимости не проявлять жесткость тогда, когда ее можно не проявлять?
После этих слов глаза Александры Лисицыной, которая присутствовала в зале суда, появились слезы.
Булгакова объявила перерыв. Он длился 7 минут, затем всех снова пригласили в зал заседаний.
Судья речитативом зачитала свое решение: из всего сказанного ею, стало ясно, что Лисицына снова отправляется в СИЗО № 10 под Можайском, и пробудет там, как минимум, до 27 февраля.
Адвокат Горгадзе вслух удивился скорости печатания текста судьей:
"Как можно за 7 минут напечатать текст, который потом даже так быстро читая, произносишь 15 минут?"
В зале раздались два выкрика возмущения в адрес следователя Череваткиной.
P.S.
Череваткина не решилась выходить из зала заседаний Тверского районного суда Москвы одна. (Прокурор ушел из суда ДО объявления решения Булгаковой, - прим. автора).
Капитан юстиции попросила судебного пристава проводить ее, и быстрым шагом, опустив голову, прошла к служебному лифту.