Опрос: белорусы не хотят присоединяться к России

"В последние два месяца внимание политизированных людей приковано к идее возможного присоединения Белоруссии к России, - пишет историк и журналист Павел Пряников в телеграм-канале "Толкователь". - А как относятся сами белорусы к этой идее?

Краткий ответ – очень плохо. Первые социологические опросы о возможности вхождения Белоруссии в состав РФ были проведены ещё летом 2014 года, сразу после Евромайдана в Киеве, присоединения Крыма к России и начала войны на Донбассе. Белорусам уже тогда сильно не нравился новый образ России.

По данным опроса НИСЭПИ, на референдуме об объединении Беларуси и России, "за" проголосовали бы всего 24,8% белорусов, против - 54,8%. Количество тех, кто считает, что "Беларусь и Россия должны стать одним государством, с единым президентом, правительством, армией, флагом, валютой и т.п.", составило 9,8%.

"За" вступление Белоруссии в Евросоюз в 2014-м выступали 33,1% белорусов. В ноябре 2018 года, как сообщали белорусские СМИ, "российские социологи начали проводить опросы в Беларуси. Как передает grodno24, во время опроса социологи интересовались у жителей Беларуси, что они думают о тесном союзе с РФ и как относятся к тому, что четыре года назад Россия присоединила полуостров Крым". Результаты пока не обнародованы. Но белорусские социологи в декабре 2018 года провели встречный соцопрос на эту же тему. Оказалось, что количество белорусов, желающих вхождения своей страны составило мизерные 10%. Кроме одной точки в Белоруссии: "Кроме города Витебск, где идею поддержали 39% респондентов, а отвергли 33%".

Потенциально, значит, Витебск – это белорусский Донбасс. Город стоит на границе с Россией, расстояние от него до Смоленска 120 км. А в целом резюме по этим соцопросам такое: подавляющее большинство белорусов не хотят быть частью России. А если это случится, мы получим серьёзную проблемную территорию".

Рассуждая о получении Украиной томоса об автокефалии церкви, Вадим Горшенин пишет: "Сегодня русским можно просто умываться. Но не только. Надо думать и о следующих шагах.В первую очередь - о Белоруссии и Казахстане, где давно уже идут те же подготовительные процессы, что предшествовали украинскому майдану.

Обучение истории с явным русофобским уклоном. Укрепление в традиционных русских областях, отданных по сталинской национальной нарезке в национальные советские республики, казахских и белорусских националистов. Увеличение количества посольских работников западных стран при сохранении прежнего количества или уменьшения российских в этих постсоветских странах. И т.д. и т.п. - всё это происходит в последнее десятилетие.

И здесь важно понимать, что это - только начало реализации плана по разрушению России. Логично, что дальше в нём - тонкое настраивание процессов децентрализации в самой нашей стране. На фоне трансфера власти это становится особо критичным.

Сейчас думаю, что сама концепция суверенного государства была несколько однобокой, учитывающей только невозможность влиять извне на внутриполитические процессы в самой России. Наверное, уже тогда стоило иметь ввиду, что границы суверенного российского осударства намного шире и должны были бы охватывать границы т.н. "Русского мира".

И сегодня стоило бы озаботиться процессами в Казахстане и Белоруссии с этой точки зрения в первую очередь, имея ввиду недопущение распространения вирусов раздела далее. Потому что, по итогу, чувство самой разделенной нации в мире скоро начнет довлеть над всеми национальными чувствами. А зная, что у нас впереди февраль, с осознанием в нём страной, что увеличение НДС всего на два процента порождает бурю неконтролируемых цен на всё и вся, мы должны быть готовы возможной русской "быстрой езде".

И отсутствие выводов по томосу с пренебрежительной отсылкой к конституционному принципу о разделении церкви и государства может стать куда более раздражающим фактором после магнитогорского информационного "белого пятна". Но что делать: жизнь такова, какова она есть. Эта аксиома напрямую относится к тем, кто сегодня формирует информационную повестку дня. И все же главный вывод: сегодня мы теряем столько же, а, может быть, и больше, чем в 1991-м. У этого вывода есть параллельные: ближайшее усиление левых и националистических настроений. И здесь уже могут выйти не ряженые из нулевых или десятых. Я был бы рад ошибаться".