О том, как страна отметила 100-летие комсомола, - написал в своем блоге публицист Сергей Мирофанов:
«Отметила не как столетие бойскаутской молодежной организации или тимуровской команды, а именно как комсомола. Того самого, со всегдашним гипсовым Лениным на заднем плане и обязанностью ковать кадры для партии, быть в первых рядах борцов за дело коммунизма. Само по себе это укладывается в общий и давно доминирующий тренд «вперед к архаике!», проявляющийся как в комплектации властной вертикали глупыми и циничными приспособленцами (как при советской власти), так и курсом на постоянную войну с Западом и ставшей уже постоянной тяге к сталинскому ретро, «когда мы были великими».
Можно было бы, конечно, с самыми добрыми чувствами попытаться отделить партийность комсомола от того, что чисто номинально это множество объединяло молодых людей, которым в силу физического преимущества молодости удалось совершить и немало полезного, как, например, Ходорковскому или перестройщику Сергею Станкевичу. Или как тем комсомольским активистам, которые, как только приоткрылась форточка, ринулись в бизнес — на базе научно-технических центров и молодежных строительных кооперативов. Конечно, они и жульничали много, и обогащались, и убивали друг друга, но как бы построили капитализм без этих комсомольцев? Но, нет, мы говорим именно о классическом комсомоле — с заседаниями бюро и идеологическими обязательствами, со знаменем в актовом зале и значками на груди комсомольских вожаков, при том что разворот темы в эту плоскость чреват и усугублением социальной шизофрении.
Чтоб ставить такой диагноз, не надо быть психиатром. Возьмем спич левого активиста Сергея Удальцова. Он, безусловно, хочет выглядеть и прогрессивным, и демократичным, оставаясь при этом и красным левым. Он сидел в тюрьме, то есть он, наверняка, против неоправданных репрессий, особенно если они касаются его самого. Ключевое слово — «неоправданных». И его идеология явно не попадает в резонанс с нынешней властью, следовательно, он за разномыслие (оговорка: если оно не ведет к смертоубийству) и против единомыслия. И он всматривается в коммунистическое прошлое, где ему многое нравится, что молва однажды клеветнически интерпретировала как любовь к бабушке Розалии Залкинд («Землячка»), к которой Сергей Удальцов, по счастью, не имеет родственного отношения, разве что духовное. А Залкинд, между прочим, много настреляла врагов народа. Посмотрит на кого рентгеновским взглядом и видит: враг! Так она его из маузера — паф!
Тем не менее… «Я, например, к советскому периоду нашей истории хорошо отношусь в целом, — говорит Удальцов. — Но вот те темные пятна, те трагические страницы, конечно, мы не должны забывать ни в коем случае. И я здесь искренне-искренне сегодня скорблю вместе с теми, кто реально пострадал в те годы за свои какие-то взгляды-убеждения (были и такие)».
Размышление показательно тем, что Удальцов разделяет советское прошлое на темные и светлые периоды. По версии Удальцова, если есть в нем темные периоды (с залкиндшей), значит, есть и светлые. Если откинуть темные, то останутся одни светлые, и «так победим». Но вот вопрос: а где они — светлые? С темными все ясно, а где светлые?
Ответ напрашивается такой: когда в космос полетел улыбчивый комсомолец Гагарин. Но дело в том, что темные пятна от этого не посветлели, да и Гагарин был комсомольцем чисто номинально, а по сути — военным. И при Гагарине арестовывали инакомыслящих, и при Гагарине было единомыслие. При Гагарине расстреляли рабочих в Новочеркасске и при Гагарине сняли Хрущева, тем самым приостановив десталинизацию и «возвращение к ленинским нормам». Если бы Удальцов выбирал правильные критерии и твердо следовал им, то он убедился бы, что светлых пятен в советский период не было вообще, ни одного светлого дня, а перестройка ему и самому не показалась светлой. В сегодняшней России Удальцова недолго думая попросту посадили. Так что и дальше в России осталась большая проблема со светлыми пятнами и периодами.
Другой молодой левый — мифотворец, писатель и депутат Сергей Шаргунов — откликнулся на столетие комсомола статьей в «Известиях», живописуя комсомольское прошлое, к которому он по возрасту не только не имел никакого отношения, но и не имел возможности его наблюдать, родившись в 1980 году. Все знания он, по-видимому, почерпнул из красочных пропагандистских буклетов, валяющихся на помойке. И вот, по его мнению, комсомольское братство было сродни христианскому, поскольку «это ведь на самом деле христианский принцип — положить душу за други своя». Умолчим, что комсомол боролся с христианскими принципами, ибо это банальность и общее место, зато заголовок статьи характерен — «Полет к мечте». То есть мысль Шаргунова такая, что комсомол «летел» к мечте (об идеальном обществе, идеальной стране, идеальной власти?) со всеми своими пассажирами, а по пути совершал немыслимые подвиги и сажал расцветающие сады будущего. Но вот вопрос: а чем закончился этот полет? Где сады будущего? Почему прилетел к «величайшей катастрофе ХХ века»? Почему ракета упала? Есть ли тому объяснение или, может, в консерватории надо было что-то подправить?
Если верить ленте новостей, фантасмагорически отметили столетие комсомола в скопинском Дворце культуры им. Ленина. В зал набилось просто несметное количество «ветеранов комсомольского движения, среди которых было немало бывших секретарей, начальников отделов, инструкторов Скопинского горкома ВЛКСМ, секретарей комсомольских организаций колхозов и промышленных предприятий города и района». С безвременной речью, то есть с речью, с которой можно было бы выступить и 50 лет назад, и в любой другой день эпохи, не меняя ни слова, выступил нынешний глава администрации Скопинского района Александр Боков, 1960 года рождения.
Это прекрасная речь. «Я благодарен, что с ранней юности судьба связала меня с этой замечательной организацией, — сказал Боков. — Мы все, я и мои товарищи, просто «кипели» на работе, учась коллективизму, взаимовыручке и истинному патриотизму, мечтая о достижении высоких результатов. Порой бывало очень нелегко, но как же тогда мы были счастливы! И этим всё сказано».
Речь, однако, немножко загадочна. Кипели на работе, а где продукция как результат этой работы? Почему ему, невероятно счастливому, было «порой нелегко», когда страна находилась в застое и в ней практически ничего не происходило? Куда в итоге делось счастье? Это все непонятно.
Еще более забавные события произошли в Бурятии. Там они на юбилей решили выкопать «капсулу времени», чтобы узнать, о чем думали комсомольцы пятьдесят лет назад. Выкопать, однако, ее не смогли, потому что сверху навалили слишком много бетона, но это не остановило активистов заложить следующую капсулу с очередным посланием потомкам. Так и будут они теперь слать друг другу письма, не приходящие никогда.
Тем не менее, нынешний текст известен в копии. Как оказалось, буряты посетовали, что что-то стало среди них слишком много алкоголиков и наркоманов, и поэтому поинтересовались у потомков: как те теперь поживают, не допились, не докурились, не докатились ли окончательно до ручки? В общем, это такой месседж-беспокойство, фактически СОС, который, однако, вряд ли будет услышан.
Что можно сказать вообще обо всем этом празднике духа? Вряд ли нас как общество и как страну ждет какое-то вменяемое будущее, если мы будем постоянно вертеться в этой пропагандистской глупости и абракадабре. Выход из нее только один: давно пора развязаться с отыгравшей свое парадигмой, со всеми этими картонными декорациями и кукольным театром, и начать что-то истинно новое. А прошлое пусть останется в прошлом...»