Известный российский политолог, содиректор Академического центра Бориса Немцова Алексанлр Морозов дал интервью сайту «После империи», который специализируется на проблемах федерализма и регионализма в России. «Новые Известия» публикуют самые интересные места из этого интервью:
«...Федерацию невозможно «сконструировать». Она всегда результат очень специфического и долгого развития. Чтобы была федерация, надо чтобы исторически аристократия отдельных княжеств, сохраняя традиции некоей «хартии вольностей», когда подписанной при объединении земель, поддерживала ее дух.
Федерация – это взаимовыгодное сосуществование нескольких разных элит со своей историей. В России ничего этого не было. А там, где какие-то региональные элиты в эпоху империи были, они оба раза в условиях кризиса (1917-1920, 1989-1991) сразу откалывались, отказываясь продлевать «контракт» с российским центром власти.
В России нет никакой «аристократии земель», как в Германии или Британии, поэтому нет и никаких традиций иного устройства власти в регионах, кроме «наместничества». Федерация не может существовать без самостоятельных политических субъектов, которые ее составляют. Поэтому в России вопрос всегда стоит не о «федерации», а о «полномочиях регионов».
Не надо обманываться, когда при Горбачеве употребляли слово «суверенитет», обсуждая Союзный договор, или когда позже Ельцин сказал: «Берите суверенитета , сколько сможете унести» – это имелся в виду не «суверенитет», а просто «подтвержденные Центром полномочия». Историю борьбы за «полномочия» регионов в течение всего советского и постсоветского времени было бы интересно описать, но это не имеет отношения к теме федерации.
Федерализм, возможно, развился бы после буржуазной революции 1917 года, т. е. при демонтаже империи. Это не вышло. А после гражданской войны уже вряд ли можно представить себе, чтобы возникла федерация.
Если коротко, то федерация в России невозможна, поскольку невозможно представить себе такого уровня политической субъектности региональных обществ.
Вся Россия «москвоцентрична» – все едут в Москву работать, все деньги в Москве, вся власть — тоже в Москве, а в московской агломерации 25 миллионов человек. Поэтому дело не в том, что у кого-то «дефектное сознание», а просто в том, что реальность такова. В российских регионах идет своя насыщенная жизнь. Люди живут самостоятельно, планируют свою жизнь. Но там нет никакой «политической жизни» такого масштаба, чтобы всерьез ставить вопрос о федерации.
Кремль воспроизводит и непрерывно усиливает гиперцентрализм весь период путинского правления. А заканчивающийся его нынешний срок президентства многие называют периодом окончательного утверждения «номенклатуры», т. е. совершенно централистской модели управления.
Если задать себе вопрос: где сейчас сосредоточена «политика» в России, то видно, что Россия — это страна 13 городов-миллионников. Все сосредоточено в больших агломерациях. Условно говоря, если бы сейчас на этой территории надо было бы подписывать новый договор об учреждении государства, то его подписывали бы не представители автономий и территорий, а руководители агломераций — мегагородов.
Политическое будущее российской демократии решается здесь, в этих миллионниках. В них стягивается активное население провинции, или работает в них вахтово, они же притягивают и гигантскую трудовую миграцию из стран бывшего СССР. В этих городах сейчас нет больших активных политических групп. Но в каждом — есть большая современная, прогрессивная среда. И тлеющий конфликт между этой средой и новыми — тоже большими — консервативными слоями. Через несколько лет увидим, чем кончится этот конфликт...»