Из грядки - на свалку. Почему мы ещё покупаем импортную картошку

Никита Исаев, Директор Института актуальной экономики

И это не метафора. Нет ничего страшнее голодного народа. Это наша власть помнит ещё на уровне фантомных болей 1917 года, когда толчком к революции стал дефицит хлеба в Петрограде. Санкции и недопуск спортсменов к Олимпиаде - сущий пустяк на фоне разъярённой толпы. И вот нашему правительству пришлось пойти вопреки собственной провозглашённой линии «ничего нам вашего не надо», и сделать исключение, пустив в страну немного «санкционки» - картофеля из Франции.

Правда, узнали мы это не от нашего министра сельского хозяйства Александра Ткачёва, а от министра экономики Франции Брюно Ле Мэр. Понимаю, что стыдно сознаваться в таком провале, но всё равно такое замалчивание проблем выглядит как-то прямо сродни школьнику с вырванной страницей с двойкой в дневнике.

Или может наши чиновники молодцы: готовы пойти на всё что угодно ради того, чтобы люди оставались сытыми и не знали нужды? Вот это вряд ли. Довести сельское хозяйство до состояния неспособности обеспечить даже собственное население картофелем – это нужно постараться. Об экспорте и говорить не приходится.

Можно сколько угодно жаловаться на погоду, которая в этом году не позволила собрать 9% картофеля с полей (в основном в Северо-Западном федеральном округе) и понизила урожай аж на 30% с учётом частного сектора. Но это всё ерунда на постном масле. Проблемы с картофелем у нас начались не сегодня и даже не вчера, а намного раньше.

Вспомним, как у нас обычно покупают картофель: большинство семей, считающих свои доходы и расходы, стремятся покупать картошку мешками где-нибудь в сентябре, в самый разгар сбора урожая. В этот период картофель самый дешёвый. Зато спустя полгода он будет стоить в несколько раз дороже. Скачки с 14 рублей за килограмм до 50 рублей – обычное дело для сетевых магазинов. Согласитесь, совершенно нездоровая ситуация для страны с развитым (якобы) аграрным сектором.

И причина комплексная: с одной стороны, очень низкое качество производимой продукции, а с другой стороны, даже такую некачественную картошку негде хранить до следующего лета. И не спешите бракоделы-фермеров винить. Кивать стоит разве что на наш родной Минсельхоз, в котором так увлеклись погоней за рекордными показателями урожая зерна (который в итоге принёс больше вреда, чем пользы для аграриев), что совершенно забыли про все другие проблемы.

На данный момент суммарные возможности российских овощехранилищ составляют очень скромные 7 млн тонн плодов одновременно. По мнению Александра Ткачёва, для самообеспечения страны овощами, эти возможности необходимо увеличить почти в полтора раза: на 3 млн тонн. И это только скромные подсчёты необходимой площади без учёта качества хранения. Значительная часть овощехранилищ технологически устарела, и неспособна сохранять овощи свежими длительное время. Картошка просто гниёт. Соответственно, производители вынуждены сбрасывать всю продукцию как можно скорее по минимальны ценам – уж лучше так, чем вовсе выкинуть. Так что фактическая потребность в современных хранилищах намного выше заявленных 3 млн. тонн.

Но кладовки в квартирах не безразмерные, и переложить ответственность за хранение картофеля на население у Минсельхоза не получается: всё равно как минимум треть картофеля пропадает. В прошлом году товарность картофеля была на уровне 66%, а в 2015-м и вовсе - 54%. Так что, на первом месте – хранение, а урожай вторичен. Если бы картофель не выкидывали, то и не было бы необходимости гнаться за поражающим воображение урожаем.

Беспорядочные действия Минсельхоза поместили аграриев в замкнутый круг: нехватка хранилищ приводит к высоким потерям продукции и быстрым продажам по минимальным ценам и низкой прибыли, которая не позволяет инвестировать средства в хранилища и повышение качества семенного материала. На следующий год всё повторяется. Может возникнуть логичный вопрос: почему бы, вместо того, чтобы отправлять на выброс, не экспортировать все излишки? Но одноразовые поставки никому не нужны: все хотят долгосрочные контракты с поставками в течение всего года. А для этого снова... нужны хранилища.

Для агропредприятий строительство современного хранилища в условиях дорогих кредитов – непозволительная роскошь. Хранилище – это уже далеко не дедушкин амбар, а высокотехнологичное сооружение, способное с минимальными издержками поддерживать необходимый микроклимат. Например, в 2016 году в Нижегородской области ГК «АФГ Националь» построила хранилище для моркови на 18,5 тыс. тонн и два картофелехранилища по 16,4 тыс. тонн... и заплатила за это более 1 млрд рублей. Расходы на возведение здания сейчас не превышают 60% - 70% от всей сметы. Всё остальное – оборудование. И окупаются хранилища в лучшем случае 10 – 15 лет.

Без поддержки государства этот порочный круг не разорвать.

Во-первых, предпринимателям нужны гарантии стабильности развития сельского хозяйства. И понятная стратегия развития отрасли, гарантирующая, что через пару лет отношение правительства к сельскому хозяйству кардинально не изменится. И стратегия эта должна ориентироваться на реализацию существующего потенциала и повышения эффективности. Нынешняя Доктрина национальной безопасности направлена, в первую очередь, на повышение урожая без разбора, что же с ним потом делать. Принятие следующей стратегии ожидается в нынешнем 2018 году, но, как говорится, есть нюансы.

Весьма вероятно принятие сельскохозяйственной Стратегии-2035 от команды бывшего министра сельского хозяйства Елены Скрынник (при этой «рекордсменке» в 2011 году производство картофеля упало до уровня 1997 года – почти абсолютный постсоветский минимум). Но и эта Стратегия продолжает традиции Доктрины, делая упор на урожай. Отличие лишь в том, что Стратегия предусматривает продуктовое разнообразие, и всё это приправлено модными словами вроде блокчейна, от которых простому орловскому фермеру ни горячо, ни холодно.

Во-вторых, стабильность должна быть подкреплена финансовой поддержкой. У нас была программа субсидирования капитального строительства, но в неё входили не все регионы, объёмы ограничены, а перед предпринимателями ставили слишком непомерные требования, для многих невыполнимые. Так что необходимо предоставить тщательно проработанный проект с проведённой экспертизой. В общем, 20-процентная компенсация далеко не всегда покрывает дополнительные расходы на подготовку документов.

С прямыми льготными кредитами тоже не всё просто. Они достаются только крупным агропредприятиям, которым безоговорочно доверяют банки. К тому же и эти кредиты кончаются уже летом... Наладить процесс равномерного и справедливого распределения доступной помощи – это прямая обязанность Минсельхоза. И эта задача вполне выполнима, было бы желание...

А без этого мы так и будем закупать картофель в Египте (а, казалось бы, обильные поля с чернозёмом в России, а не в Египте), Эльвира Набиуллина будет отчитываться о том, что набор для борща и оливье за год почти не вырос в цене (при этом россияне будут также весной и летом переплачивать в 3 – 4 раза больше относительно официальных «осенних» данных), фермерские хозяйства продолжат банкротиться, а государство продолжит вливать миллиарды рублей в несколько избранных крупнейших агрохолдингов, которые при всём желании не смогут покрыть все потребности населения.