Я не хотел писать о Бирме. По одной простой причине: есть у нас проблемы и ближе. И есть нам о ком пожалеть, кто гораздо ближе к нам, чем Бирма. Ну, а главное – потому что искусственность этого информационного бума была и остается совершенно очевидной. Нас отвлекают. И отвлекать нас есть от чего. Много, от чего есть нас отвлекать.
И этот текст тоже только в последнюю очередь о Бирме. А в первую – о нашей реакции, нашем осмыслении того, что происходит там и вокруг. Но, естественно, нужно сказать несколько слов и о самом происходящем: и в самой Бирме, а главным образом – вокруг трагедии, которая после публикации нескольких удачных фото заинтересовала мир.
Первое, самое простое и единственное простое в этой истории: мусульмане-рохинджа, жители штата Ракхайн, бывшего королевства Аракан – несчастный народ. Ничем нельзя оправдать, когда восьмилетний мальчик несет двухлетнего брата через затопленные поля, только чтобы обоим не быть убитыми. Нет у этого оправданий. Никаких. Здесь всё просто. И лишение прав гражданства людей, чьи деды и прадеды жили на этой земле, тоже не имеет никаких оправданий. Средневековая дикость не оправдание. Здесь всё просто. Здесь и говорить не о чем.
Но простое здесь и кончается. Дальше начинается клубок. У ситуации вокруг рохинджа множество заинтересованных лиц. Могущественных лиц, желающих поймать в этом море слез и озерах крови свою рыбку.
Исламские фундаменталисты заинтересованы в оправдании своего фундаментализма. И терроризма – тоже. Заинтересованы и в распространении исламского влияния на восток. Они и постарались создать боевую организацию рохинджа, с одной стороны, борцов за права народа, с другой – террористов. Собственно, сегодняшняя трагедия – ответ на серию атак этих борцов-террористов на правительственные силы Бирмы. И, естественно, и сами атаковавшие, и их шефы точно знали, какие будут последствия. Это, к слову, об ответственности за слезы двухлетнего голопопика на руках старшего, восьмилетнего брата.
Китай заинтересован, как минимум, в безопасности своих стратегических нефте- и газопроводов, берущих начало как раз в середине штата Ракхайн. Мусульмане-фундаменталисты и террористические организации здесь Китаю совсем ни к чему.
Запад поддерживает демократические перемены в Бирме, проводимые лауреатом Нобелевской премии мира, иконой демократии и борьбы за права человека Аун Сан Су Чжи. В частности – и ее непримиримую борьбу: сегодня уже не за права человека, а с исламским терроризмом. Повестка поменялась.
У РФ есть свои, небольшие интересы – отвлечь, разжечь, отмыться, поинриговать и т.д..
В общем, в такой обстановке нетрудно понять, почему Совет Безопасности не торопится реагировать на слезы детей Рохинджа.
Понятно, и почему торопятся другие. В частности – известные наши деятели. Не потому, что их нежные сердца обливаются кровью при виде детских слез. И не из солидарности с единоверцами. Деятели эти угрохали немало единоверцев и заставили плакать не одного ребенка-мусульманина. Но в данном случае им выгодно. По многим причинам: обелить себя, выставить тем, кем они ни в коем случае не являются: верующими в Бога добрыми борцами за права человека. Явно просматривается и другая причина – помочь белому царю сказать «Не могу молчать; народ требует». Есть причины и помельче.
Отсюда и реакция: ядерная бомба. Добрая такая реакция человека, не переносящего вида слёз. Нет, не собрать по два доллара с миллиона участников митинга в поддержку мусульман Бирмы и не отправить собранные два миллиона (или сколько им там широта души позволит) на помощь братьям-беженцам. Не принять у себя в республике хотя бы тысяч десять несчастных единоверцев. Ничего такого – ядерная бомба.
Но меня заинтересовал и заставил взяться за этот текст не герой-академик. Он в своем репертуаре. Меня заинтересовала реакция нормальных людей протеста. Никаких-то там кротов в оппозиционных масках, а нормальных, искренних, честных и добрых людей.
Вот, например, текст Скобова на «Гранях». Там много справедливого про нашу вину перед Чечней. И в какой-то мере – про отсутствие права обвинять чеченцев. Даже плохих.
Но, когда, увлекшись покаянием, автор называет выход к бирманскому посольству борьбой за права человека – это становится смешным. Которое слишком грустно. А еще смешно-грустнее звучат восторги, что наконец-то и власть повела себя по-человечески – не стала кричать «Граждане, не мешайте гражданам!», не стала сажать протестующих, которые не озаботились согласовать своё собрание в мэрии. (Мы не знаем, согласовали ли они свой протест выше.)
Несовместимые это понятия: права человека и Кадыров. Кадыров, терроризирующий свое население. Какие права человека, если в Чечне нет геев? Везде есть, а в Чечне нет. Какие права, если пожаловавшиеся в прокуратуру через день умоляют простить их? Куда в большей степени на роль защитников прав человека подходили коммунисты, расчесывающие западные язвы вроде апартеида или вьетнамского Сонгми.
А здесь ведь как. Скажешь одну глупость – она тянет за собой цепочку других. И вот уже панегирик новому борцу за права человека и соратнику в борьбе с Кремлем. Этот – за прекращение оккупационного беспредела и замену его своим, более прогрессивным беспределом. А рядом утверждения, что чеченского тирана массово поддерживают массы. Это-то чеченцы поддерживают? Чеченцы, не прощающих убийства родных. А рядом мечты о решении чеченской проблемы отделением от РФ. Поздно. Не уйдут. Зачем им теперь уходить?
Почему я пишу о Скобове? Потому что он, Подрабинек, еще, может, пара имен, сегодня – лучшее, что у нас есть. Крики, что Кадыров пошел против России, – дешевка. Навальновский уровень. Вроде уточек. Совсем для простачков. Здесь же всё серьезно. И понимание нашей страшной вины перед Чечней. И отвращение к великодержавному шовинизму – ленинский термин много точнее модного «имперства». И тем не менее – простейшая задача с оксюмороном «правозащитник Кадыров» оказывается неразрешимой.
Представляете, что творится в других головах?
И творится. И вот уже читаешь и проклятия в адрес буддистов, и чего только ни читаешь.
Ну, никак не хочет укладываться такая, казалось бы, далёкая от нас ситуация в наши головы. Не вмещают они, головы, ее в себя. Хочется припечатать. А припечатать не получается. Много всего. Это я еще не рассказал ни про то, как англичане переселяли мусульман-рохинджа в Бирму в качестве части колонизаторской политики. Ни как во время второй мировой войны бирманские буддисты поддержали японских буддистов, в рохинджа – англичан. Там ведь тоже война была. Не Сталинград, но война. Рохинджа вырезали тогда до пятидесяти тысяч соседей буддистов. Но и японцы в долгу не остались – выгнали десятки тысяч рохинджа в то, что сегодня называется Бангладеш. Там история долгая...
Но зачем рассказывать долгие истории, когда в нас и простые не вмещаются? Всё сложнее «хорошо-плохо» в однолинейное мышление не лезет.
И вот оттого, что сложное в наши головы не лезет, мы сами лезем в любые, включая самые простейшие ловушки, которые щедро расставляют вокруг нас заинтересованные лица. Или точнее – заинтересованные рожи. А рож таких вокруг нас – ой-ёй-ёй!.. Других не видно...
Оригинал здесь