В России выросло поколение требовательных потребителей

Не так давно оргкомитет Общероссийского гражданского общества провел круглый стол, посвященный молодежным проблемам. Выступавшие на нем эксперты попытались охарактеризовать интересы и ожидания современной молодежи России. Сделать это оказалось непросто, да и едва ли возможно, поскольку молодые люди такой огромной и неоднородной страны не могут обладать едиными качествами, кроме возраста. Однако кое-что о них из выступлений специалистов узнать удалось.

Власть они не боятся, а требуют, чтобы она им всё обеспечила

Социолог аналитического центра Юрия Левады Денис Волков проанализировал 10-15 крупных общероссийских опросов, которые проводились в основном за последние 3 года и, выделив там группу от 18-ти до 24-х лет, сформулировал, чем молодежь отличается от людей более старших возрастов. По многим показателям видно, что молодежь более удовлетворена жизнью, более оптимистично настроена. В этой категории источником новостей чаще является интернет, чем телевизор. Впрочем, по мнению эксперта, пока эти практики скорее «задел на будущее», когда молодые начнут больше интересоваться политикой.

Сейчас же у них наиболее популярны спорт и взаимоотношения между полами (в несколько раз больше, чем в других категориях), а политика интересует лишь 8-10%. Важно также, что у 60% молодежи нет каких-то сложившихся взглядов. По основным политическим темам скорее происходит заимствование тех представлений, которые есть в обществе. Так же низок интерес молодежи к истории.

К примеру, больше трети опрашиваемых, когда их спрашивают про холодную войну или сталинские лагеря, просто ничего не знают об этом. И хотя молодые меньше подвержены прямой пропагандистской накачке, лучше в целом относятся к Западу, лучше знают иностранные языки, это не значит, что пропаганда на них не влияет.

У них уже нет ностальгии по советскому прошлому, но некоторые базовые пропагандистские схемы типа «свой-чужой» всё же работают. В целом у молодежи очень высока неформальная социальная активность (курсы, кружки, тусовки, общение в среде сверстников), но если говорить о благотворительности, о гражданской активности, то их уровень не отличается от среднего.

Заведующая научно-учебной лабораторией политических исследований НИУ-ВШЭ Валерия Касамара согласилась, что у наиболее молодых людей нет ностальгии по советскому прошлому. Однако исследования показывают, что этот поворот произошел относительно недавно: исчезновение ностальгии можно фиксировать только с 2014 года.

Сегодня появляется молодежь, которая живет здесь и сейчас, она не смотрит в прошлое - она его не знает, у неё очень короткий горизонт планирования. Это поколение называет себя «поколением Путина»: для них он был всегда, и ему нет альтернативы.

Качественные исследования показывают достаточно противоречивый портрет молодых людей этого поколения. Для них самое главное – самореализоваться. Они хотят быть счастливыми, но не хотят «париться», не хотят надрываться, хотят, с одной стороны, делать карьеру, а с другой стороны - совмещать её с личной жизнью, со своими хобби, друзьями и всем остальным.

Так что это «требовательные потребители», и при этом они – гедонисты. Им хочется заниматься собственным делом, чтобы ни от кого не зависеть, но без риска, и чтобы при этом сохранялись государственные социальные гарантии. «Мы не хотим себя ни в чем ограничивать и при этом будем заниматься собственным делом, а вы не вмешивайтесь, дайте, что нам нужно, и не мешайте», - так концентрированно выразила их позицию Валерия Касамара.

Власть они не боятся, просто требуют, чтобы она им всё обеспечила. Работать в некоммерческом секторе хотят не более 9% - непонятно, что там делать: денег мало, общественного признания тоже. Молодым важна потребность в самовыражении, но для многих это значит завести канал на YouTube и там самовыражаться. Фактически появляются новые, важные для них формы творчества, которые надо специально изучать.

Нужны ли им реформы? Да, говорят они, конечно, причем нужны в экономике и в политике - реформы везде нужны. Но пройти они должны, не потребовав никаких жертв, «просто чтобы на следующее утро у нас все стало хорошо».

Эксперт обратила внимание на сложность коммуникации с этим поколением: «услышат они тебя тогда, когда ты будешь говорить на их языке и будешь пытаться до них достучаться по тем каналам, в которых они сами живут». Причем говорить надо то, что они хотят услышать, иначе они воспринимать не будут. Значит ли, что нужно к ним подлаживаться, стать как они, или попытаться всё же оставаться самими собой и говорить с ними на своём языке?

Они воспринимают политику как часть своей жизни

Главная задача сейчас – сформировать у молодежи мотивацию к чему угодно. У них сейчас огромное количество возможностей, и они действительно хотят всего добиться очень быстро. Именно поэтому у молодых людей есть некоторое разочарование, эмоциональное выгорание от протестной активности: «Мы раз вышли на улицу, мы два вышли на улицу, смотрим, на завтра ничего не поменялось. Как же так?». «Поскольку они хотят быстро, то получается очень поверхностно, очень сильно не хватает глубины».

Это касается и серьезной литературы, она у них считается «для взрослых», отмечает эксперт.

В молодежной среде возникает запрос на демонстративное поведение. Участники митингов уже 2017 года четко разделяются на три группы: малочисленная группа, поддерживающая конкретного лидера, которая придет на любую его акцию; более многочисленны те, кто поддерживает тему акции, для них она является консолидирующей, они видят её важность; и третья группа – те, кто приходит посмотреть, что будет происходить, потому что готовится большая тусовка: можно сделать много селфи, запостить фото и получить много лайков. Впрочем, сами эти группы пересекаются, а их участники могут мигрировать из одной в другую.

Социолог Олег Журавлев рассказал о вовлеченных в протестные акции молодых людях. Исследователи расспрашивали тех, кто участвует в оппозиционных акциях, и выяснили, что активистская молодежь представляет собой очень неоднородную группу: есть люди с либеральными симпатиями, есть люди с левыми симпатиями, и очень много людей, которые вообще не имеют политических предпочтений.

Дело даже не в том, что молодежь эта не любит Путина, а любит Навального, а в том, что Навальный и другие оппозиционные группы изобрели такую технику убедительности, технику достоверности, которую молодежь «покупает». Это апелляция к фактам, к цифрам, или, наоборот, апелляция к личному опыту, к опыту активистов, которые сами фотографируют ямы или фиксируют вбросы на выборах.

Как считает эксперт, во многом аполитичная молодежь как раз и есть публика Навального, который обращается не к каким-то ценностям, не к каким-то предпочтениям или позициям, а апеллирует к наблюдаемым фактам, которые более убедительны, чем большие идеологические нарративы, например, по Первому каналу.

Хотя молодежь в целом к политике индифферентна, те, кто ходит на митинги, политически взрослеют гораздо раньше. Для них публичная и приватная сферы сближаются и становятся частью одного мира повседневности. Они уже воспринимают политику как часть их жизни. Интересно, что в отличие от 2012 года молодые люди ходят на протестные акции группами, больше появляется молодежи из социальных низов, с риторикой социальной справедливости, понимающих, что у них очень мало шансов на достойное трудоустройство, на социальную защиту.

Исследователь из Европейского университета в Санкт-Петербурге Алла Самолётова рассказала о существующих практиках увеличения доли молодежи, участвующей в гражданской активности. Ряд исследований показывает, что чем выше уровень гражданской активности, тем выше доля участия в политической жизни страны (желание участвовать в голосованиях, участие в политическом процессе и так далее).

Проблемы с гражданской активностью и с политическим участием фиксируются также в США и в Евросоюзе. Например, в США только 25% населения в 15-30 лет принимают участие в каких-то гражданских проектах. Если у молодежи еще есть какая-то склонность к участию в местных выборах, то выборы на национальном уровне они игнорируют.

Одна из причин такого поведения в том, что молодое поколение имеет очень ограниченные возможности участия в процессе принятия решений. По данным одного из исследований ООН, средний возраст депутата на сегодняшний день в мире – это 53 года. Такая ситуация толкает молодых на различные неформальные практики, на протестные проявления.

Необходимо раннее вовлечение молодежи в гражданскую активность. Сейчас стали возникать центры волонтерства, в том числе и в университетах, но это тренд середины 2000-х. В развитых странах волонтерство – самая главная практика вовлечения в гражданскую активность. Кстати, как говорят представители университетских центров, «если ты не поймал абитуриента на уровне его поступления в университет, то, значит, на втором курсе ты его никогда не получишь в своем центре. Они увлекутся чем-то другим».

Они пойдут к тому, кто будет с ними общаться на равных

Практик Алексей Миняйло из проекта «Полдень», занимающийся, прежде всего, талантливой молодежью, уверен, что «с молодежью мы практически не работаем… И это значит, что мы теряем инициативу в борьбе за самое ценное – за человеческий капитал будущего». Это поколение – цифровое, а значит они привыкли общаться без барьеров и без иерархических рамок, они не слушают тебя просто потому, что ты старше, или потому, что ты старший по званию, а ожидают от тебя диалога как взрослого со взрослым. И еще, у них всё больше внимания уделяется тому, ради чего же они живут: им хочется вести осмысленную жизнь.

В Америке 74% молодежи считают, что компания должна не просто создавать деньги, она должна делать мир лучше. В России подобных исследований нет, но понятно, что для молодежи это важно. А мы, полагает эксперт, смотрим на них сверху вниз, считая, что сейчас их чему-нибудь научим. Между тем, это молодые люди возраста Джона Сноу и Александра Македонского, и они способны, конечно, совсем не на то, что им предлагают.

Алексей привел пример двух школьников, которые буквально «на коленке» сделали за полгода крутой софт, позволяющий защищать информацию с помощью данных мозговой активности, в то время как первая академическая статья, которая появилась в международной научной прессе про аналогичные вещи, вышла за неделю до того, как они презентовали работающий прототип. «Если мы будем с ними сюсюкать, то они, понятное дело, не пойдут к нам, пойдут к кому-то, кто будет с ними общаться на равных», - заключил выступающий.

Член Общественной палаты РФ и эксперт по местному самоуправлению Андрей Максимов связывает свои надежды с «поколением героев» 1984-2000 годов, которое будет доминировать года до 2050-го и которое, по его словам, несет в себе потенциально масштабные изменения. Важно, чтобы были институты их вовлечения в решение проблем на местном уровне. Нужны также институты самоуправления и децентрализации, чтобы на уровне городов и сел молодежь имела конкретные ресурсы для серьезного не игрового, а практического действия.

Эксперт Анатолий Ермолин недавно вернулся из экспедиции по Хакассии, где были ребята из четырех северных городов – Норильск, Мончегорск, Заполярный, Никель. Опыт общения и существования с ними показал ему, что представители юного поколения живут некой виртуальной жизнью, не знают про те угрозы, которые могут быть в реальном мире. «Такое впечатление, что их вообще никто никогда не готовил к жизни». Это люди абстрактных практик, они замечательно коммуницируют в виртуальном пространстве, но в сложной ситуации им будет достаточно сложно выживать. В экспедиции из сорока девочек ни одна не умела завязать узел на нитке с иголкой, а мальчики не умеют обращаться с ножами и топорами. Но обращает на себя внимание, как быстро они учатся. «Если с ними открыто и честно разговаривать, то они не боятся учиться». Было бы неправильно, полагает эксперт, пытаться подстраиваться под них. «Они нас просто перестанут уважать, потому что ими мы никогда не станем. Да, нам сложно сейчас с ними общаться, но нужно оставаться самими собой, при этом условии они будут нас уважать и слышать».

Фото: www.globallookpress.com