Городские легенды правят миром

Вообще отличительной чертой фестиваля этого года стала биография, правдивая, подчас странная, а порою страшная. 65-миллионная «Черная месса» – байопик о легендарном бостонском бандите Уайти Балджере (Джонни Депп) – и скромные по бюджету «Конец тура», «Реальная история» и «Меня зовут Майкл» основаны на биографических фактах из жизни невымышленных людей.

«Конец тура» Джеймса Понсольдта – история пятидневного турне писателя Дэвида Фостера Уоллеса (ставший почти философом Джейсон Сигел) в компании журналиста Rolling Stone (Джесси Айзенберг, не сыгравший тут ничего нового). Бесконечные разговоры об искусстве, о жизни, о новейшей американской прозе и поп-культуре между автором 1000-страничной книги, интеллектуалом и невротиком, и также невротичным журналистом. По мемуарам последнего, Дэвида Липски, и снят фильм. Родственники покончившего с собой Уоллеса сильно недовольны.

Журналист-репортер и убийца-психопат (Джона Хилл и Джеймс Франко, которые здесь отнюдь не комедию разыгрывают) – спарринг-дуэт в «Реальной истории» дебютанта Руперта Гулда, театрального режиссера, худрука лондонского театра Almeida. История их взаимоотношений длится до сих пор, а началась она с того, как преступник по сути украл имя и идентичность журналиста…

История жизни гей-активиста и издателя популярного журнала Young Gay America Майкла Глатца, который публично отрекся от своей гомосексуальности и в итоге стал пастором, – в центре сюжета спродюсированного Гасом Ван Сентом дебюта клипмейкера Джастина Келли «Меня зовут Майкл». На фоне российских реалий во взаимоотношениях церкви и человека – прорыв, а так – достаточно нейтральное повествование о лицемерном типе. Когда-то на AMFEST показывали яркий антиклерикальный «Красный штат», так и не вышедший в наш прокат. В сравнении с тем памятным трэш-боевиком Кевина Смита фильм «Меня зовут Майкл» никого не обличает и ни к чему не призывает. Сценарий опять же основан на статье «Мой друг, бывший гей», которую реальный Беннет Денизе-Льюис (Закари Куинто) написал для New York Times Magazine о реальном Майкле Глатце (Джеймс Франко играет его крайне запутавшимся в самоидентификации, несимпатичным типом). Здесь много говорят и о гомосексуалистах, и о христианах, и о влиянии социума, и о том, что не нужно противопоставлять и обострять, но в контексте героев гей-субкультуры Майкл Глатц выглядит жалким. А отдельные монологи героя и вовсе вызывали зрительский смех. Вот «прозревший» герой в Сан-Франциско в 1998 году сообщает робкому, бледному юноше-прихожанину: «Геев не существует…Если ты хочешь быть благонамеренным и прийти к Богу, то ты выберешь гетеросексуальность». А в следующем кадре действие отмотано на десять лет назад, и, разумеется, мы видим иного Глатца. Который ничего не проповедовал, а просто жил.

Но самым удивительным и самым киноманским фильмом фестиваля стала картина Дэвида Зеллнера (он был гостем AMFEST и провел мастер-класс в Московской школе кино) «Кумико – охотница за сокровищами». Здесь в основе сценария, написанного Дэвидом вместе с братом Нэйтаном (их уже называют техасскими братьями Коэнами) – городская легенда о японке, сгинувшей в снегах Миннесоты в поисках чемодана с деньгами, что зарыл герой Стива Бушеми в финале знаменитого коэновского «Фарго». Кстати, то ли быль, то ли небыль, но вся история оборачивается настолько сюрреалистическим, фантасмагорическим действом, что определить его жанр однозначно затруднительно. Комичное роуд-муви малоадекватной социопатки Кумико (Ринко Кикути), что никогда не улыбалась, общалась лишь с кроликом и смотрела в пол при разговоре с шефом, начинается в скучной конторе в Токио. Дома девушка ежедневно просматривает одну сцену в затертой до дыр VHS-кассете любимого фильма, позже вышивает крестиком карту сокровищ, прощается с кроликом, крадет корпоративную карту и отправляется в путь. «Я хочу в Фарго», – будет она как мантру твердить на плохом английском всем встречным. И доброй пенсионерке, что обещала показать ей «другую Америку», и совсем уж доброму шерифу (вылитый «инспектор ГАИ» из одноименного фильма с Сергеем Никоненко), который пытался сказать, что фильм – обман, да не смог остановить одержимую. Режиссер рассказал, что еще в 2001-м появился некий миф, легенда, что однажды некая японка отправилась в США, в Миннесоту, и заблудилась там навсегда. Говорят, что был реальный прототип. Правда, там была несчастная лав-стори, а не поиски чемодана денег. Но вблизи от Фарго. А абсурдистские приключения Кумико, искусно стилизованные под шедевр братьев Коэн, есть воплощение напряженной мечты, или fever dream. У Зеллнера была целиком японская группа (кроме него самого, его брата, и оператора), и стилизация под японский кайдан, пусть и на подсознательном уровне, в его фильме есть. А вообще «Кумико – охотница за сокровищами» снималась для всех, кому знакомы чувства изоляции и одиночества. «Мы работали с эмпатией к нашей героине», – сказал режиссер. И судя по финалу его реально-нереальной истории, кинематографистам это удалось. Приз жюри на «Сандэнсе» также подтвердил выбор публики, где «Кумико» стала абсолютным хитом.