Posted 31 марта 2010,, 20:00
Published 31 марта 2010,, 20:00
Modified 8 марта, 06:50
Updated 8 марта, 06:50
– Зураб Константинович, в Москве мы все видим плоды Года Франции – огромная выставка Пикассо, множество фотопроектов на биеннале… Каков будет ваш ответ французам?
– Подготовка началась уже давно. В Париже мы получили три точки, где будут наши проекты: Люксембургский дворец, Академия изящных искусств и ЮНЕСКО. Работали над каждой выставкой до нынешнего дня. Французский сенат утвердил вид нашей выставки во дворце. Это будет показ всей «российской школы».
– То есть это не лично ваша выставка?
– Конечно, нет. Это будет все российское академическое искусство на нынешний день. При входе в залы будут мои скульптуры – портреты русских и французских художников: Матисс, Шагал, Модильяни, Пикассо, Ван Гог, которые рассматривают картины первых примитивистов. Идея у меня родилась, когда я был в гостях у Пикассо и увидел на окне у него маленькую репродукцию Пиросмани. Я тогда спросил, как он относится к примитивистам, он сказал, что очень ценит их за умение обобщить форму. Вот они и будут рассматривать тот натюрморт Пиросмани, который я видел у Пикассо. Еще будут рассматривать «Маргариту».
– Ту самую, которую художник Пиросмани любил и о которой поется в песне «Миллион алых роз»?
– Она француженкой была и жила в Тбилиси. Я помню первую выставку Пиросмани в Париже. Я был в составе делегации. И на выставку пригласили ту самую Маргариту (она еще жива была). Она пришла, смотрит на свои изображения, а ей говорят: «Это вы! Вас Пиросмани любил». А она задумчиво произносит: «Почему же он мне не сказал?» Такая встреча художника и музы. У примитивиста не просто образ – это его жизнь. Вот так и надо рисовать.
– Посмотрели вы на выставку Пикассо в Москве?
– Пока не успел. Но я у него в гостях бывал и Музей Пикассо в Париже видел – там сейчас ремонт, поэтому картины к нам и привезли.
– Кто ваши любимые французские художники?
– Как раз всех я их и изобразил. И Шагал, у которого я тоже бывал, и Пикассо, и Матисс, и Руссо. Их портреты, я уже говорил, будут в Люксембургском дворце. Вторая выставка в Академии искусств, которую называют Академией Бессмертных. Среди академиков был избран и наш Петр I. После Парижа Петр издал указ о том, чтобы учредить в России академию искусства и науки. Там мы покажем историю нашей школы, ее традиции. Но там будет одна вещь, о которой хочу сказать особо. Я нашел в парижской академии картину с изображением Николая II. Была она в ужасном состоянии, а теперь я ее отреставрировал и собираюсь показать.
– Где вы ее нашли?
– В подвалах. Она на полу валялась. Я проходил мимо и вдруг вижу – Николай II изображен в зале французской академии. Он посещал ее во время поездки в Париж. Тут же нанял французских реставраторов, которые день и ночь работали, чтобы ее восстановить. Вот теперь такую интересную картину покажем на нашей выставке. Очень мне бы хотелось, чтобы нам эту картину французы подарили – поэтому я думаю, что мы им можем пообещать в обмен. Знаете, ведь никто до того точно не знал, был ли Николай в Академии Бессмертных. И вот вам свидетельство, созданное парижским живописцем.
– На ваш взгляд, французская академия сильно отличается от нашей?
– Меня там выбрали академиком, поэтому я их отлично знаю. Конечно, российская академия создавалась по образцу французской. Но как мы уже далеко идем вперед! Впереди всех. Они, сказать честно, от нас отстают.
– Может, у них интересы другие? Скажем, не классическое, а современное искусство…
– А у нас современного искусства нет? Я в Москве уже создал три современных музея. И еще собираемся открывать по всему миру их филиалы. Проектируем и почти закончили готовить такие музеи в Нью-Йорке, в Париже, в Тбилиси…
– Вы строите в Тбилиси российский музей современного искусства?
– А что вы удивляетесь? Ведь через Грузию после революции шла волна первой эмиграции художников – они пока ждали корабль, создавали и оставляли там свои работы. Вот откроем музей в центре города рядом с «Оперой».
– Я удивляюсь не тому, что в Грузии есть русские картины ХХ века, а то, как вам удается делать музей в тот момент, когда с Грузией нет дипломатических отношений…
– Ну я же не ребенок. Я знаю, как и что делать… Надо сделать такую художественную карусель: сегодня новых художников показываем в Москве, завтра – в Париже, потом – в Тбилиси, потом – в Америке.
– Зураб Константинович, вот передо мной письмо президента Франции Николя Саркози о том, что подписал указ о награждении вас орденом Почетного Легиона. Как вы относитесь к этой награде?
– Представляете, я о ней узнал, когда был в Париже. Но не от французов, а от русских – мне позвонили из Москвы и говорят: «Знаешь, что тебя орденом наградили?» Очень большая и редкая награда. Из президентского фонда – такую же давали Бродскому.
– А вы встречались с Саркози?
– Нет пока. Только написал благодарность. Вот жду случая. Нужно сказать, французы ценят, что я для них сделал. А я поставил у них монумент Бальзаку, поставил памятник Папе Павлу II, сделал несколько выставок. И у меня там еще большие планы. Например, хочу статуи мушкетеров сделать. Но пока не буду о них подробно говорить.
– Какое ваше любимое место во Франции?
– Есть у меня мастерская в Париже, откуда видно Эйфелеву башню. Вот это и есть любимый вид.
– А когда вы первый раз съездили во Францию?
– Это было в 1964 году. Родственники моей супруги – Андрониковой – пригласили нас в Париж. Она была дочерью репрессированных, поэтому ее в последний момент не пустили. Но она настояла, чтобы я летел. И вот представьте такую сцену: родственники жены встречают нас в аэропорту, а выхожу я один. Они мне все показали и даже устроили встречу с де Голлем. И тот портрет де Голля, который я сделал для Москвы (он сейчас стоит у гостиницы «Космос»), создан по самому первому впечатлению. Меня ругали: что это у вас президент ноги поставил неправильно – носки свел, а пятки раздвинул. Но он так и стоял! Есть вещи, которые нельзя объяснить и сделать «по правилам». Всегда надо полагаться только на свои впечатления.
Справка «НИ»