Posted 1 февраля 2010, 21:00
Published 1 февраля 2010, 21:00
Modified 8 марта 2024, 07:05
Updated 8 марта 2024, 07:05
Станиславский вспоминал, как Чехов, увлеченный трогательным талантом старейшего артиста Художественного театра Александра Артема, рассказывал, что непременно напишет для него роль старика-рыбака, который сидит возле купальни и воображаемой удочкой ловит воображаемую рыбу на воображаемого червяка. Швейцарский режиссер и клоун Даниэле Финци Паска, приглашенный Чеховским фестивалем на постановку спектакля по Чехову, похоже, решил выполнить мечту русского писателя и создать спектакль, где на специальную удочку-донку ловятся рыбки-воспоминания, рыбки-мечты, рыбки-сны. Спектакль театра «Сунил» так и называется – «Донка», и одна из самых красивых сцен этого сновидческого представления – сцена рыбной ловли, когда выстроившиеся в ряд восемь артистов описывают плавные полукруги удочками с развевающимися лентами.
Спектакль начался с установления родственных связей с далеким Чеховым, далеким русским театром. И потому артисты со сцены говорят: «В Лозанне русский граф построил имение, в котором был театр, куда были специально привезены сотня русских артистов, а когда имение взорвали в середине 50-х годов ХХ века, то на его месте выстроили школу, где мы учились». Или: «Моя троюродная бабушка родилась в тот самый день, когда критики не поняли премьеру новой чеховской пьесы «Три сестры»…
Сведения о Чехове, почерпнутые из словарей (типа: «Чехов был практикующим доктором»), дополняются апокрифами: «Маленький Чехов приклеивал бороду и одевал черные очки отца, чтобы попасть в театр»…
Актеры переходят с французского на итальянский, и, опережая бегущую строку, сами переводят себя на русский. Как обычно в спектаклях театра «Сунил», цирковые актеры (каждый из которых занимается вполне определенной специальностью – акробатикой, жонглированием, клоунадой, воздушной гимнастикой и так далее) то и дело входят на территорию смежных искусств: поют, танцуют, выступают в роли конферансье.
В «Донке» часто играют с пространством, используя технику театра теней. Теневые фигуры то кружатся в гигантских обручах, то проходят колесом, то растворяются в море, плещущемся на заднике, прорывая линию горизонта. Однако лучшие моменты спектакля – прорывы чистого цирка. Скажем, когда три задумчивые девушки-сестры взмывают на качелях над зрительным залом и начинают совершать немыслимые акробатические кульбиты, то повисая на кончиках сапог, то садясь в воздухе на шпагат. Или когда «доктор Чехов» аккуратно раскручивает привезенную ему пациентку, свернувшуюся в клубок – в цирке есть даже специальный термин «клишник» для артистов, умеющих вить из тела любые узлы. Чеховская поэзия в театре «Сунил» раскрывается в игре свободного и радостного артистического тела, точно чеховские персонажи вдруг обретают ту самую способность летать, о которой они только грезили.
В своем спектакле «Дождь» Даниэле Финци Паска обрушивал на сцену настоящий ливень. В «Тумане» выпускал целые клубы дыма, в котором блуждали артисты и тонул зал. В «Донке» на сцене появляется огромная ледяная люстра (поклон гениальному «Гамлету» Эймунтаса Някрошюса), вокруг которой летают женщины-снежинки, чьи куски-хрусталики медленно обрываются и бьются о пол сцены. Как поясняет сам режиссер: «Мой театр – это театр образов, которые наслаиваются друг на друга и не всегда выстраиваются в прямую линию».
Прихотливые ассоциации в спектаклях Даниэле Финци Паска то и дело грозят рассыпаться на фрагменты как только ослабеет держащая их лирическая или ироническая интонация. Ближе к финалу режиссер резко меняет непринужденную юмористическую манеру повествования патетическими картинами болезни и смерти писателя. Больничные кровати снова и снова давят тела людей. Идет нагнетание музыки и пафоса, так мало сочетающиеся с самым духом чеховской на удивление непатетической смерти с прощальным бокалом шампанского и печальной врачебной констатацией факта: «Ich sterbe»…
Но, в конце концов, скромный рыболов (каким аттестует себя Даниэле Финци Паска в этой постановке) отнюдь не всегда может выловить осетра или русалку, иногда на крючок «Донки» попадаются тина и шаблонные образы, растиражированные чеховскими постановками «по мотивам».