Без лишних билетиков

Когда два старейших архиерея Русской православной церкви, два митрополита Владимира – Киевский и Санкт-Петербургский, согласно традиции, троекратно усаживали избранного патриарха на стоящий в глубине алтаря трон, оператор государственного телеканала в поиске «картинки для контраста» показал крупным планом Никиту Михалкова. Он пел вместе с хором и духовенством «Аксиос!» (что в переводе означает «Достоин!»). Стоявший неподалеку Юрий Лужков не пел – очевидно, вникал в смысл греческого слова. Оно как будто витало над семью тысячами собравшихся в храме Христа Спасителя. Особенно над первыми рядами. Как верно сказано в Евангелии, «много званных, но мало избранных». За сотни метров у идущих к храму «избранных» простые смертные спрашивали лишние билетики. Таковых не было – все-таки не балет «Щелкунчик».

Впускать начали в девятом часу. Когда журналисты, в том числе корреспондент «НИ», сподобились быть «избранными», оказалось, что они здесь не первые. Наиболее выгодные для обзора позиции занимали VIP-персоны, места поскромнее – рядовые батюшки и те, кому билетик достался по знакомству в патриархии или на одном из приходов.

Ровно в десять загудели колокола – сначала большой, потом к нему присоединились остальные: у высокого крыльца затормозил лимузин, украшенный зеленым флажком с инициалами ПК. С хлебом-солью встретил патриарха Евгений Пархаев – гендиректор Художественно-производственного предприятия «Софрино», где накануне в режиме «нон-стоп» шилось праздничное облачение.

Белое, как снег, его надели на патриарха посредине храма. Рядовые, насколько можно догадываться, верующие переживали, что ничего толком не разглядят. Бабушки в платочках привставали на цыпочки, но обзор им перекрывали фотокорреспонденты с одной стороны, и священники в высоких головных уборах – с другой. Сердобольная женщина в годах уговаривала беременную молодуху выйти на воздух, однако та отказывалась. «Все, я его увидела», – со счастливым выражением на лице воскликнула, наконец, она и стала пробираться к выходу...

Богослужение было в разгаре, когда в храм прибыли президент Дмитрий Медведев с супругой, рядом с ними расположился президент Молдавии Владимир Воронин, также с супругой. Премьер Владимир Путин приехал один, чуть позади него встала вдова первого президента России Наина Ельцина.

Немногие поняли, когда, собственно, произошла интронизация. Случилось это как раз в момент усаживания патриарха на трон. Престарелые митрополиты его усаживали и усаживали, а он им вроде бы сопротивлялся: мол, я не готов. С третьей попытки опыт взял верх над молодостью, и владыка Кирилл стал Святейшим владыкой. Дальше Литургия потекла своим чередом, ничем не отличаясь от обычного архиерейского богослужения.

Началось причащение. Первой сподобилась приобщиться Святых Тайн Светлана Медведева, за ней потянулись монахини. В довершение всего на патриарха возложили зеленую мантию и вручили ему посох митрополита Петра и белый куколь – шапку, по форме напоминающую купол, увенчанный крестом.

«Господь и Церковь налагают на меня тяжелый крест, несение которого требует полной самоотдачи, – обратился ко всем, кто был в храме, Святейший. – Служение патриарха приобретает особое значение после образования суверенных государств на пространстве исторической Руси. Уважая их суверенитет, патриарх в то же время призван заботиться о сохранении духовных связей между населяющими их народами во имя сбережения ценностей, которые являет миру православная Церковь».

Предстоятеля РПЦ поздравил президент Дмитрий Медведев. Он согласился с тем, что служение патриарха – «исключительно сложный, великий крест». Правда, заметил он, и «Россия – сложное государство, где живет много народов разных верований, и в этом смысле миссия патриарха является особенной». С чем не стали спорить ни Святейший, ни многочисленные представители других конфессий.

Закончилось все вновь колокольным звоном. Под этот звук на морозном воздухе встретили вступление в должность патриарха те, кто все эти часы провел у храма. «Можно ваш билетик, если он вам не нужен?» – умоляюще обратилась к корреспонденту «НИ» одна из стоящих за турникетом женщин. «Да уже все закончилось», – «Ничего, мне бы хоть одним глазком на него взглянуть…».