Новой государственной идеологией станет русский фундаментализм

В эти ноябрьские дни исполняется десять лет со дня появления в публичном пространстве крайне любопытного текста, который сегодня, на мой взгляд, становится актуальным. Я имею в виду документ «О феномене национального лидера России» за подписью тогдашнего функционера партии «Единая Россия» доктора политических наук Абдул-Хакима Султыгова. В нём делалась попытка представить оптимальное будущее политическое устройство России.

Идеи оказались выражены настолько откровенно, что от них поспешили откреститься даже члены «Единой России», назвав личным мнением автора. Оригинал текста исчез и с сайта партии. По поводу этого документа разного рода комментаторами тогда было сказано немало. Высказывания были в основном с оттенком недоумения. Вот мнение Глеба Павловского: «Мне кажется, например, публикация удивительнейшей статьи господина Султыгова даже в порядке дискуссии... является в условиях избирательной кампании возмутительным ударом по всем программным установкам “Единой России” как демократической партии».

В действительности Султыгов не сказал ничего необычного. Тогда, десять лет назад, о том же не раз говорил и сам Павловский. Для меня ценность султыговского документа оказалась в том, что автор невольно внес ясность в вопрос о характере политической власти в России. Уже тогда было понятно, что это не «управляемая» и не «суверенная» демократия, о которой вслед за Владиславом Сурковым твердили обслуживавшие власть политологи. И не «имитационная демократия», о которой писали фрондирующие критики, затрагивая лишь поверхность явления, а не его суть. Уже тогда это была разросшаяся до гигантских размеров власть, которая называется диктатурой. «Это новый вид диктатуры, не описанный в литературе, –отмечала я на «Гранях» в статье «Путиница в мозгах». – Его ещё нужно учиться анализировать. Это диктатура постмодернистского типа, которая использует не массовые репрессии, а точечные убийства, ложь, провокации и политтехнологии для манипуляции общественным сознанием внутри страны и за рубежом. Она настолько преуспела в оболванивании населения, что сегодня уже можно констатировать факт шизофрении общественного сознания в России. В нём парадоксальным образом уживаются оценка Октябрьского переворота 1917 года как катастрофы и желание вернуться в советское прошлое, осуждение репрессий и почитание Сталина как государственного деятеля, антизападничество и разговоры о демократии». Однако десять лет назад далеко не все были готовы «распознавать диктатуру за сверкающим фасадом “суверенной демократии”.

Сегодня документ Султыгова полезно не только перечитать, но и поискать в нём ответ на занимающий сегодня почти всех вопрос о будущем президента Путина.

Уже в 2007 году Султыгов ставил в заслугу Путину «безошибочный выбор вектора в развитии тысячелетней истории», который «объединил российский народ в начале XXI века». Деятельность Путина, по его мнению, стала манифестацией идеи национально-государственного единства России, «восходящей к истокам русской политической истории, к истокам российской цивилизации. Идеей, прошедшей через горнило великих испытаний, выпавших многонациональной российской государственности». Спустя десять лет этот тезис в полной мере подтвердился укрепившейся в стране идеей великодержавия, которая ведёт начало с идеи XVIвека «Москва - третий Рим». Сегодня уже можно говорить не просто об идее, а об идеологии русского фундаментализма Его черты на поверхности. Это 1) представление о том, что русский народ является носителем особой нравственности и особого чувства справедливости 2) отрицание бездуховного Запада как модели общественного развития, 3) видение будущего России как империи и 4) уверенность в её особой исторической миссии.

Русский фундаментализм объединяет 86% российского населения вокруг президента Путина. Как и в 2007 году, сегодня наблюдается «нарастающее массовое движение граждан во всех регионах страны с требованием сохранить В. В. Путина как национального лидера России.

В 2007 году Султыгов писал, что «предстоящие декабрьские выборы в Думу – это общенациональный референдум в поддержку Плана Путина, а не “межпартийная борьба за победу в округах”». Этот тезис верен и сегодня с определённым уточнением: предстоящие мартовские выборы президента – это общенациональный референдум в поддержку Путина, а не “президентский хайп” в компании с Жириновским, Зюгановым, Собчак и другими карнавальными кандидатами в президенты. О настоящих выборах в России и говорить не приходится. Надо только задуматься, а могут ли быть выборы в условиях всемогущества политической полиции, в котором и заключается, в действительности, та государственная самобытность, которую мы, по словам Петра Струве, с полным правом можем противопоставить всему прочему культурному миру как наше подлинное достояние»? Могут ли быть выборы в условиях конспиративного характера современной власти, когда планировщики в Кремле давно определили всем несогласным с её политикой их место в пространстве власти?

В 2007-м Султыгов предлагал новую конфигурацию власти по результатам референдума, которым могут стать и предстоящие «выборы» 18 марта 2018 года. Адаптируя его идеи к новой реальности, можно предположить, что по итогам «выборов»-референдума будет введён не только «особый статус Путина как национального лидера – политика, консолидировавшего нацию и государство, с именем и курсом которого российский народ связывает свои надежды на историческую перспективу», но и «институт национального лидера», который будет представлен «высшим персонифицированным институтом представительной власти российского народа, осуществляющим от имени народа гражданский контроль над исполнением его воли, выраженной в итогах предстоящих президентских выборов».

Султыгов полагал, что новая конфигурация власти будет оформлена на первом Гражданском Соборе российской нации, который, по сути, явится «беспрецедентным событием в российской истории, скрепляющим этот новый “общественный договор” эпохи Путина, соотносимый по историческому масштабу и значению с Земским Собором, не только положившим конец Смутному времени, но на столетия вперед определившим стратегический вектор движения России». Проведение Гражданского Собора и принятие Пакта гражданского единства, по Султыгову, должны были «стать важнейшей гарантией преемственности и необратимости стратегического курса» страны. Предполагалось, что в дальнейшем Гражданский Собор будет играть роль постоянно действующей площадки для оглашения посланий национального лидера «российскому народу и политикообразующему классу».

Вот эти идеи подзабытого документа десятилетней давности, на мой взгляд, выражают настроения, которые и сегодня существуют во властных коридорах Кремля. В результате может выстроиться конфигурация: национальный лидер – президент – премьер-министр.

Почему бы и нет? Национальный лидер – навсегда. Он же – оплот нации и гарант сохранения власти, политического курса, личной собственности. Далее идут исполнительные должности президента и премьера. И всё недовольство народа за каждодневные проблемы страны будет направлено на них. Типичная Византия. Шапка Мономаха. Случайно ли 28 мая 2016 года в храме Успения Пресвятой Богородицы на горе Афон Путин примерял кресло императора Византии?

Статья написана специально для "Новых известий".