Дмитрий Орешкин: «Новое послушно-вертикальное правительство распугает инвесторов»

Радикальных изменений от нового состава правительства точно не будет, а если и будут, то, скорее, в сторону ухудшения.

Новый состав, на первый взгляд, отличается следующими вещами: путинская номенклатура в правительстве осталась практически прежней – министр обороны, министр иностранных дел, министр внутренних дел – это традиционно зона ответственности президента. А зона ответственности премьера – экономика и социальное развитие. Мы наблюдаем максимум перемен в кадровом составе в экономической и социальной сфере, что можно интерпретировать как раздражение президента результатами, достигнутыми медведевским правительством в экономике и социальных программах, а можно интерпретировать как попытку улучшить ситуацию благодаря привлечению людей с новыми идеями и более молодых.

Социальный блок обновился практически целиком, причём за счёт людей в возрасте сорок плюс. Омоложение – это хорошо, но мы не знаем, насколько они эффективны, потому что это люди, которые работали в регионах. На федеральном уровне о них мало что известно.

То, что называлось либеральным крылом, ослаблено. Горячо любимый три года назад Путиным Максим Орешкин вообще куда-то вылетел. Его судьба была предсказуема. Позиция Силуанова ослаблена. Позиции вертикалистов усилились. Это объективно и соответствует путинским интересам. Для меня очевидно, что путинские приоритеты укрепляют вертикаль, но не укрепляют экономику. Как в советские времена: вертикаль была что надо, а экономика – нет.

Почему особых перемен ждать не следует? Потому что экономика, как, кстати, и социальные проблемы, в первую очередь – демография, о которой говорил Путин большую часть своего выступления перед Федеральным Собранием, процедура очень инерционная и далеко не всегда поддаётся управлению. Кроме того, экономика сильно зависит от устойчивых, сложившихся также инерционно, условий среды, в которой эти процессы развиваются. Дело даже не в том, сколько получает денег конкретная семья. Рождаемость детей не только от этого зависит. А ещё от того, какая инфраструктура, какие жилищные условия, какие перспективы образования, какова оценка гражданами того места, в котором они живут. Если вы собираетесь в ближайшие пять лет куда-то переезжать, далеко не факт, что есть резон рожать детей. Возможно, разумнее подождать того времени, когда переберёшься на новое место. У нас идёт постоянный переток населения из депрессивной провинции в центр или прямиком за рубеж. Поэтому нет основания ожидать фундаментальных перемен в социокультурной среде, соответственно, нет оснований ожидать, что точечными операциями типа прибавки материнского капитала или бесплатного детского питания можно улучшить ситуацию. Если вы живёте в Якутске и хотите переехать в Москву или Новосибирск, то бесплатным детским питанием вас не купишь. Даже прибавкой в 5 тысяч рублей к месячному доходу за ребёнка, о чём говорил Путин. Это такая отрыжка советского мышления, когда население принимали как скот стойлового содержания. Вот прибавишь корове охапку сена в сутки – она откликнется увеличением надоя. Сейчас это не так работает. Социальное устройство построено гораздо сложнее.

А что касается самой экономики и институциональной среды России, то она как раз в системе приоритетов Владимира Владимировича Путина вряд ли может улучшиться. Потому что у него главное – централизация. Не закачивание денег в регионы, а наоборот – выкачивание денег из регионов. То есть, центр занят закачиванием денег в регионы, но в том объеме, который позволяет поддержать штаны, но не позволяет развивать территорию в комплексном смысле. Для того, чтобы развивалась территория, нужны инвестиции, а не социальная поддержка. Социальная поддержка означает, что ты можешь пойти и купить себе лишний плавленый сырок или ботинки ребёнку. Но это не означает, что будет экономический рост. Для экономического роста необходимо, чтобы шли инвестиции. Для этого нужно, чтобы в этой конкретной среде были привлекательные для инвестиций условия. А эти условия пока не создаются. Обозначился чёткий разрыв между приоритетами Кудрина, который говорит, что надо начинать с оптимизации экономической среды, прежде всего – правовой: независимые суды, гарантия частной собственности, неприкосновенность. Но это, в свою очередь, означает, что следует сокращать практику ручного управления. А Путин – сторонник жёсткой исполнительской вертикали, поэтому он вместе с Мишустиным назначает вице-премьером господина Белоусова, который известен склонностью к дисциплинарно-вертикалистским методам управления, которые у нас называются «ручным управлением». Например, взять и отобрать полтриллиона рублей у крупных бизнесменов и пустить их на развитие экономики. Во-первых, это не вызовет восторга у бизнеса, а во-вторых, эти деньги, которые будут направлены как бы на инвестиции в развитие экономики, в значительной степени утекут за рубеж, потому что на Западе более привлекательная экономическая среда. Это может быть в физическом варианте – утекновение денег за рубеж, а может быть и в финансовом смысле. Не уход денег, а превращение рублей в доллары просто потому, что к доллару больше доверия. Фактор экономического доверия довольно сильно подорван и вряд ли Белоусов сможет его радикально улучшить. Как бы не ухудшил. Да, можно закачать эти деньги в экономику, но далеко не факт, что они будут работать и этот поток начнёт вращать турбины. Очень может быть, что значительную часть этих денег (вполне из доброкачественных, а не воровских соображений) переведут в более надёжные финансовые инструменты. В ту же самую иностранную валюту, доверие к которой всё-таки больше, чем к рублю.

Понятно, что Путин хочет поменять экономический тренд, но меняет его скорее в китайско-советском направлении, чем в европейском или американском. А Китай сейчас переживает фазу экономической стагнации и даже по некоторым параметрам – деградацию. Как бы нам тоже в эту лыжню не встать.

У каждой модели есть свои пределы влиятельности. Путину кажется, что необходимо повышать дисциплину, ответственность, требовательность и так далее, то есть затыкать дырки, через которые уходят деньги. И заставлять людей работать в тех направлениях, которые приоритетны для российского государства, то есть, для него. А у людей бизнеса и у денег есть свои, другие идеи. И вовсе не факт, что они захотят инвестировать туда, куда захочет Владимир Путин. Отсюда – предсказуемые попытки заткнуть каналы для конвертации, для вывода денег за рубеж, возобновление железного занавеса в той или иной степени, что мы и видим в заявлении о том, что иностранные нормы закона менее важны, чем внутренние. Это – виртуальный железный занавес. Скажем, нехороший человек Браудер был по международным стандартам частным собственником (не надо считать его ангелом в перьях, персонаж тот ещё). Он функционировал в системе западного права. Раз он не нарушал законы, к нему претензий не должно быть. А к нему предъявили претензию не по закону, а по понятиям: ты вмешиваешься в наши дела, соответственно ты – преступник.

Поэтому вполне вероятно, что деньги, которые попытаются впрыснуть в экономику, нацелятся бежать из России.

Путин делает то, что может сделать – поменять кадровый состав, поменять приоритеты, повысить дисциплину и ответственность. Для этого приглашается такой человек как Мишустин, такой человек как Белоусов. И они в этом направлении будут работать. Возможно, они выдавят из страны больше денег, но попытки вбросить их в целевые программы, которые приведут к улучшению, вероятно к чему-нибудь и приведут, но издержек будет больше чем приобретений.