Отнять и поделить не получится: почему невозможно уничтожение элит

Историк Сергей Волков объяснил, почему напрасны ожидания того, что в результате реформ и даже государственных переворотов к власти в стране придут совершенно новые люди, которые устроят «все по справедливости»:

«В связи с практикой массовых и буйственных выступлений на Западе и ростом влияния маргинальных партий распространилось представление, что имеет место "восстание против истеблишмента". Пусть бы и так. Но публика, рассуждающая о необходимости "смены элиты", не понимает, что такое вообще - этот самый "истеблишмент". Может, и правильно, и хорошо бы нынешний "перестрелять", да вот, что называется, "слабо"… Он же, даже в авторитарных обществах, где много зависит от воли правителя, формируется не просто так.

Истеблишмент всегда состоит из людей, обладающих каким-то "активом" (или наследственным, или благоприобретенным): недвижимостью, деньгами, связями, родством, талантами, умом, выдающимися личными качествами (в т.ч. и моралью осуждаемыми) и т.д. В то время как абсолютное большинство населения вообще никакими "активами" не обладает, а значительная часть (наркоманы, алкоголики и т.п.) – и "минусовыми".

В любом обществе есть реальные обладатели власти и собственности (будь то земельные собственники, "капиталисты", замкнутая на "автократа" служилая иерархия или партийная номенклатура тоталитарных режимов), устанавливающие тот или иной формальный порядок правления и идеологические нормы, чье положение не может быть существенно изменено никакими голосованиями. Вообще, полагать, будто те, кто никакими активами не обладает, могут командовать их обладателями, т.е. предполагать возможность какой-то действительно "демократии" было бы смешно. Командуют всегда те, кто что-то реально имеет.

Разумеется, некоторая часть истеблишмента может быть туда "кооптирована" и случайным образом – из лиц без всякого собственного "актива", равно как и какое-то число "активообладателей" оставаться за его пределами. Он также постоянно на какую-то долю обновляется ("нормально" – процентов 20-25 за поколение), но в целом раз сложившийся истеблишмент "сменить" практически невозможно (разве в ходе тотальной "идеологической" революции, каковая в отдельной стране не каждое столетие происходит).

Хотя отдельные слои и отряды истеблишмента могут иметь и более давнее, и относительно недавнее происхождение, в некоторой своей "традиции" он формируется в основном в то или иное время: в Европе – в середине XIX в. (с "переформатированием" после потрясений 1848 г. и повсеместным установлением практики парламентаризма), в США – в конце XIX в. (со слиянием разбогатевших после гражданской войны нуворишей с традиционной элитой Востока и Юга), у нас – к концу первой половины ХХ в. и т.д. И в этой своей "традиции" он достаточно устойчив.

Истеблишмент в целом не меняют даже масштабные репрессии против части его членов (если таковые вдруг почему-либо случаются), не меняет и некоторое "перераспределение" между разными его частями, когда одна оказывается в более выигрышном положении за счет другой благодаря изменениям в законодательстве. Не существует примеров сколько-то быстрой "смены элиты" за исключением упомянутого выше случая тотальной революции. Но в этом случае наготове имеется "контрэлита", которая ее производит и занимает место.

Сменить раз сложившийся истеблишмент никогда не был в состоянии ни один, даже самый "крутой" диктатор, да и ничего такого никому и в голову не приходило. Ближайшее окружение (несколько десятков человек) можно менять хоть ежегодно, всю верхушку (несколько сот) в крайнем случае можно полностью сменить за несколько лет, но с истеблишментом - с миллионом, сотнями и десятками тысяч поделать ничего нельзя. Ну может, положим, быть так, что 1% будет распоряжаться не более половиной, а процентами 40 национального богатства, но он физически все равно никуда не денется. Это обстоятельство следовало бы иметь в виду...»